Поблескивая сияющей улыбкой, с роскошным загаром и превосходным настроением, в юридическую контору имени М.С. Паниковского, вошел ведущий адвокат по разводам Сергей Федоров. Сегодня привычный гул конторы обычно состоящий из шелеста бумаг, телефонных трелей и оживленных разговоров, совершенно не соответствовал ожидаемому. Коллеги Федорова сосредоточено занимались танцевальными постановками, классической пантомимой, кто-то декламировал стихи и распевался. Секретарша Люся, крепко зажав коленками виолончель, томно и взволнованно исполняла что-то из Брамса, а начальница планового отдела репетировала танец в стиле Go-Go, замысловато извиваясь возле офисного стула.
Бесцеремонно прервав жонглирующего дыроколами охранника Рыжова, Федоров поинтересовался:
— А еще такая «дурь» есть?
Рыжов, ловко поймав большую часть летающих предметов, удивленно посмотрел на юриста:
— Как грязи. Ты где пропадал, Серега?
— Я в отпуске был, на Гоа.
Услышав про Гоа, контора на мгновение замерла, заполнив коридоры редкой в это время суток тишиной. Испытав на себе энергетическое поле массового призрения и зависти, обычно известное во всех дружных коллективах, Сергей уверенно показал коллегам средний палец и повторил:
— На Гоа!
Охранник злорадно прохихикал:
— Это тебе в первую очередь припомнят. Пока ты наслаждался дешевым бухлом, кокосами и рисковал подхватить тропическую гонорею, на родине случился очередной финансовый кризис, так что всем пришлось извлекать на свет Божий свои прочие таланты и умения.
Федоров не удержался от иронии:
— А ты, стало быть, жонглер?
Рыжов совершенно не смутился:
— Я, Серега, охранник. Мне что кризис, что понос, я работу всегда найду. Мы, трудящиеся на поприще безопасности, народец не притязательный. Стул, кроссворд, дубинка и телевизор найдутся в любом учреждении. А жонглирование дыроколами просто хобби.
Подойдя к кабинету директора Федоров осторожно приоткрыл дверь. В центре комнаты на ножке стула балансировал главный бухгалтер фирмы Вайнштейн Альберт Генрихович в костюме арктического пингвина. Правой рукой он сводил баланс за последний квартал, а левой изящно тасовал колоду карт. К его голове была прикреплена проволока с губной гармошкой, на которой он вдохновенно исполнял классическую немецкую польку «Моя фрау на лугу». Жена бухгалтера Роза Исааковна, в домашнем трико и подпоясанная блестящей мишурой, исполняла акробатические этюды на вольную тему, что при ее более чем объемной комплекции было очень непросто. Женщина неистово бросалась в шпагаты и с хрустом вставала в мостик. В фееричной концовке Роза Исааковна крикнула — але-оп! И не выходя из мостика одной рукой подбросила вверх блестящие конфетти.
Альберт Генрихович закончил музицировать и, ловко исполнив сальто назад, спрыгнул на живот жены:
— Ап! Посмотрите, баланс сведен, а колода разложена по мастям!
Первым из жюри высказался директор:
— Ну что ж, отличный многофункциональный номер, в балансе ошибок нет, карты разложены, да и музыка мне понравилась. И супруга ваша на высоте, только помогите ей из мостика выйти. На мой взгляд вы вполне сложившаяся труппа. Лично я говорю — да!
Второй взяла слово начальница отдела кадров Татьяна Худая-Безбородько:
— Как говорится, кряхтела Роза под Альбертом… Я вам так скажу, сводить балансы умеет каждый бухгалтер, а то что вы так ловко управляетесь с картами, наводит на дурные мысли, возможно вы не чисты на руку. Да и в польке обошлось не без фальши. Признайтесь, пару раз вы точно сбивались с такта. А про супругу вашу я вообще молчу! Только пол поцарапала и намусорила. Я говорю — нет!
Федоров прикрыл дверь и в задумчивости побрел к лифту.
В это же самое время двумя этажами выше, в лифт заходил спешно уволенный системный администратор конторы Алексей Курилов, так и не сумевший впечатлить высокое жюри нехитрыми фокусами с монеткой и танцем «яблочко». Вместе с собой Курилов уносил из конторы два плоских монитора, один системный блок, телефон, принтер, шесть коробок канцелярских скрепок, вырванный провод от офисного кулера и чувство собственного достоинства. На третьем этаже двери лифта открылись, и Алексей увидел Федорова прибывавшего в немалой печали. Юрист одобрительно посмотрел на поклажу Курилова и вошел в лифт:
— Утечка мозгов и казенного имущества, коллега?
— Они мне зарплату остались должны, гады.
— Вы, Алексей, на музыкальных инструментах играете?
— Нет, я им фокусы показывал с исчезающей монеткой и танцевал еще.
— Вот и я не мастер в фисгармониях, значит нам с вами дуэт не сколотить. А Вайнштейны блещут.
— Вайнштейны, Серёжа, блещут всегда, а для Федоровых и Куриловых еще видать время не пришло.
— Уныние и тлен, хандра и беспокойство.
— Говно, короче.
— Именно, говно.
Таксисты на улице вполне сносно били чечётку. Частные «бомбилы» чуть поодаль жарили лезгинку вокруг «запаски». Весеннее солнце радовалось многогранности человеческого таланта и радостно рассыпало ультрафиолет на творческие изюминки горожан, так страстно отдающихся новому ремеслу.
Оглядевшись, Федоров сделал вывод:
— При такой конкуренции нам не выжить. На рынке танцев мы явно не пара.
Курилов почесал затылок:
— Эпоха финансовых потрясений всегда порождала огромное количество мошенников и мистификаторов. И раз уж к танцам и музыке не сподобил нас Господь, мы будем мыслить иначе. Для начала продадим аппаратуру. Хочешь я на спор впарю тетке из газетного киоска шнур от кулера, рублей за пятьсот.
— Шикарный план, Алеша. Вы просто прирожденный преступник. Готов всецело поучаствовать, за дело.
Подойдя к газетному киоску, молодые люди были ослеплены совершенно счастливой улыбкой продавщицы, ибо столь удрученный вид ребят не мог не радовать женщину, на рабочее место которой претендентов не было последние восемь лет. Это был такой откровенный катарсис, такое долгожданное торжество серого газетного киоска над дорогими отутюженными костюмами, что скрывать его было невозможно и даже как-то безнравственно.
— Здравствуйте, мальчики! Сегодня наш скромный бутик может предложить вам расширенный ассортимент изданий по едва возможному трудоустройству! «Работа для всех», «Из рук в руки», «Найти работу — это легко», и хит сезона «Работай на себя» — методическое руководство по вязанию и классической вышивке. Также в продаже имеются такие бестселлеры, как «Сто советов будущему миллионеру», «Делаем деньги» и «Основы белой магии и ворожбы» от Жанны Кассандровой и Константина Вуду. Выбирайте!
Потом повелительница прессы снисходительно окинула взглядом унылые фигуры безработных и, поковырявшись пальцем в ухе, сказала:
— Делать то, что умеете? Строгать, пилить, подметать, грузить, красить, варить? Может трамвай водите или дирижабль? Если нет, то вам прямая дорога в курьеры. С такими образованными рожами в Макдональдс не берут. Вот этого с серьгой я бы на пушечный выстрел к кассе не подпустила.
Федоров важно посмотрел на грустного коллегу и, манерно поправив узел галстука, сказал:
— Мне совершенно непонятна сия словесная диарея, мадам. Не знаю, как окружающая челядь, но лично мы с коллегой получили повышение и открываем новый офис Свободных Грузчиков в одной из центральных высоток города.
Курилов, устав держать сумки с украденным реквизитом, поставил их на землю и приосанился. Таинственно указав взглядом на электронику, программист поддержал товарища:
— На жестком диске этого компьютера находится расширенная база данных на всех лиц в той или иной степени подверженных внушению, и откровенно поддающихся различного рода информационным вливаниям, загрузам и разводам. Причем ваша фамилия первая в списке, поздравляю! Это небывалая удача! Теперь вы примите участи в розыгрыше замечательных призов и сможете проявить себя в парке удивительных аттракционов!
Федоров протянул продавщице визитку:
— Специалист по разводам Федоров Сергей Михайлович собственной персоной. Имею рекомендации, впадаю в прострации, вовлекаю в инсинуации, не поддаюсь кастрации, подаю апелляции. Без вредных привычек. Овен. Осмелюсь рекомендовать вам моего коллегу и соратника по загрузочному цеху, известного отливателя знатных пуль, мастера галимой лажи и единственного в своем роде пургамёта, Алексея Владимировича Курилова Фон Дю.
Курилов щелкнул каблуками и протянул продавщице шнур от кулера:
— Мы слов на ветер не бросаем. Ваш первый приз — провод HDMG-33 со створчатым разъемом. В недалеком прошлом сей шнур благополучно соединял орбитальную станцию «Мир» с личным телефоном Уго Чавеса, чем обеспечивал бесперебойную связь Венесуэлы с социалистической энергией солнечной системы. Аукционная стоимость провода столь высока, что лот так и не был продан. Хотя за право обладания артефактом боролись толпы малоизвестных поклонников ренессанса. И вот теперь он всецело ваш за символические 500 рублей, которые пойдут в благотворительный фонд добровольного алкогольного разрушения печени стоящих перед вами страдальцев. Благоволите!
Женщина взяла шнур в руки и пристально его рассмотрела:
— Так стало быть я в финале? Поверить не могу своему счастью! Трепещу и охреневаю! Такая ценность в руках скромной продавщицы может повредить неустойчивой психике женщины, повидавшей на своем веку не мало сволочей и дебилов. Но вы ребята превзошли все мои ожидания! Поэтому я с радостью принимаю в дар этот магический провод, и торжественно обещаю незамедлительно, при поддержке двух серьезных спонсоров из международного ларька «Кебаб-Хауз», состыковать им жопу знатного пургамёта Курилова с тыльной частью овна Федорова. Причем стыковка будет осуществлена в досягаемых пределах планеты земля, и будет заметно отличаться устойчивой связью и надежностью звукопередачи между объектами. А то что касается моего посильного вклада в ваш благотворительный фонд, то могу сказать, что мои финансовые активы прибывают в состоянии временной стагнации, так как вся прибыль за прошлый месяц, была вложена в постоянно растущие акции коммунальных услуг. А поскольку мои личные инвестиции в сферу ЖКХ не приносят ощутимых дивидендов, я постоянно прибываю в состоянии перманентного гнева, непредсказуемо переходящего в лютую ярость, что обычно приводит к тяжким телесным повреждениям у разных уродов, пытающихся впарить мне всякую херню. И это, ребята, при всей моей любви к ренессансу!
Планета Земля продолжала вращение, и вместе с ней вращались наши горе-преступники уныло бредущие по солнечной улице. Потерявшие работу, и так постыдно утратившие шнур от офисного кулера, который, я думаю, они запомнят на долго.