Хвостенко Кириллл — Под крылом галактики

Билеты на концерт предоставило начальство. Мол, с новосельем вас. Вы ведь по сути переехали жить в «Карфаген»... Ладно.

О концерте я узнал в интимной обстановке. А именно — в ванной. На середине куплета...

Отключил роборуки. Бесплатный концерт — это, конечно, выгодно. Но не очень логично.

Поясняю: я просил отвести лишние отсеки под топливо. Мне отказали. Вместо этого купили билеты на концерт. Вроде бы даже по скидке...

Я подсел к микрофону. Он весь в царапинах. У попугайчиков здесь педикюрочная.

Связался с общим отсеком. До концерта — часа 2. То есть можно всё успеть. Попрощаться с ушами, похоронить логику, составить эпитафию нравственности...

Концерт — это всегда катаклизм. Содрогание клавиатур. Лавина фанатов. Цунами отзывов. Ядерный гриб звука. Попахивает концом света. И звучит соответствующе.

Я подобрал одежду. Разумеется, взял светозащитные очки. Хоть зрение, думаю, сохраню.

В коридоре я столкнулся с Ксюхой. Она критически меня осмотрела и говорит:

— Снимай.

— Что, прямо здесь? — спрашиваю.

Она раздражённо перебила:

— Арнаш, твоё волокитство бьёт рекорды. Снимай, говорю. Концерт нудистский...

— Что?

Признаюсь, я немного растерялся. Всё-таки в душе я аристократ. Обнажённые органы для меня в новинку. Скажем так: если органы обнажены напрасно и не по делу...

— Правила предусматривают нудизм. Ты афишу не читал?

— Естественно. Поостерёгся...

— А вот зря. Чётко написано: во избежание терактов все приходят голые и без вещей. Только представь: миллиарды людей, и все в чём мать родила. Романтика...

— Не путай с эротикой, — говорю. — Пустая ложа в партере театра — вот романтика. А концерт, где все нагишом — это разве что оргия...

Местом проведения была станция городского типа, сокращённо — СГТ — ll. Когда-то здесь было пошлое и обыденное пространство между Ураном и Нептуном. У кого-то разыгралось воображение. Пришла идея: построить в космосе станцию. Долго выбирали между больницей и детским садом. В итоге решили построить бордель...

Впоследствии бордель перерос в город. Но порой из шкафа выпадают скелеты. Основная часть населения — стриптизёры...

Я возбуждающе расстегнул форму. Ксюха повторила это в точности. Я сбросил с себя одежду. Ответа не последовало.

Для пущего эффекта я повращал бёдрами. Ксюха вроде бы даже ослепла. Что поделаешь: марсиане — горячие ребята...

Мы направились в общий отсек. Там было людно. Тарон снимал с Тюбика комбинезон. Тот сопротивлялся: почуял неладное. А именно — нудизм.

Камаль и Дью организовали дуэт. Отсутствие вокала они восполняли рвением. Я подумал, что попадать мимо нот — целая наука. С этой точки зрения Камаль и Дью — нобелевские лауреаты...

Праздничная обстановка удручала. Я заметил:

— Оставьте ей хоть что-то.

— Зачем? Она и так нас сегодня поразит.

— Фонограмма?

— Не остри! Билли Айлиш. Наверняка будет что-то новенькое.

— На прощальном концерте?

Все презрительно скривились.

— Связки не стареют!

Я сдержался. Хотя мог возразить:

«Ага, а рукописи не горят. Вместе с библиотекой!»

Хотти сказал:

— А я вот не пойду.

Он всё-таки учёный. Биолог с мировым, да что там — галактическим именем. Учёным разгуливать голышом неприлично. Все обыватели — извращенцы. Любые фанаты — идиоты. Про музыкантов и говорить не стоит. Хороши разве что «Beatles». И «Ленинград»...

Я внутренне возликовал. Должна же быть ложка адекватности в этой летающей бочке идиотизма! Даже если эта ложка кроме адекватности наполнена макаронами.

— Кто такие эти твои “Beatles”? — спросил Дью.

— Шедевральная группа. Средневековая, правда... Почти варварская...

До СГТ — ll добрались вовремя. На космодромах толпились пассажирские корабли. К турникетам тянулись очереди. Музыканты методично разминались. Об этом можно было узнать на подлёте. Ушам было мучительно больно. Глазам — тоже. Фанаты, музыканты, даже охранники — все были живописно голые.

Может, я преувеличиваю? Нудизм — негласная религия. Религию человек выбирает сам. Его никто не заставляет раздеваться. Он без посторонних выбрал культ обнажённого тела.

Но ведь приносить в жертву одежду — глупо... Выставлять тело на продажу — безнравственно. Демонстрировать свои слабые места — невыгодно...

Мы прошли без очереди. Дали автографы. Несколько. Тысяч...

Тарон напряжённо оглядывался. Хотя военные не стесняются своего тела. Они его используют.

— Где состоится концерт? — спрашиваю.

— Вон там, — машет.

— На открытом воздухе?

— В откъытом космосе.

— То есть как?

Я пощупал себя со всех сторон. Да нет вроде, голый. Тогда о каком космосе речь?

— В смысле? — повторяю.

— Хоъош тупить, ъядовой! Над нами сейчас танцпол стелят. Со всех стоъон космос будет, зона непъиятеля! Если насядут, пъикъоешь с фланга.

— Кто неприятель?

— Фанаты, пъапоъ, фанаты...

Через пару минут появились аэротрубы. Дью заметил:

— Могли бы лифт поставить, богачьё. Сплошные понты.

И я ему поверил. Почему-то любая фраза Дью воспринимается как мнение эксперта. По сравнению с этим титаном Википедия — максимум диванный критик...

Поднялись на танцпол. Терморезина под ногами помалкивала. Мозоли на ступнях радовались перемене.

Народу было много. По определению Дью — «хренова туча». Я в очередной раз подивился меткости его лексики. Прогноз погоды он мог запросто превратить в развлекательную передачу...

Я подозревал, что будет хроническая давка. Билли Айлиш давала свой прощальный концерт. Фанаты тратили последние деньги. Меломаны срочно разучивали позабытые песни. Певцы-конкуренты потирали ладони. Минус одна звезда на небосклоне...

Закончилась эпоха. Все авторитетно доказывали, что на печальной ноте. Но ведь у Билли нет печальных песен. Разве что по-подростковому депрессивные.

Я переступил с ноги на ногу и обезопасился руками. Девушки рядом истерично захихикали. Похоже, что у меня тоже появились фанатки.

Они совершили стратегический манёвр. Зашли сбоку. Я ошибся, они совсем не фанаты. Скорее фанатики...

Меня ненароком спасла Билли Айлиш. Она появилась на платформе над всеми. Причём на удивление в одежде. Ей очень шли воротник и кепка под ним. Мои следующие мысли были довольно симптоматичны. Оскорбление чувств раздетых... Она как белая ворона... Скорее как попугай... Вдруг кто-то из моих сбежал?..

Заиграл бит. Билли одним движением скинула одежду, и я перестал удивляться. Стало очевидно, что концерт начнётся ретрохитом “Bad guy”.

Камаль крикнул:

— Танцуют все!!

И все начали танцевать...

Терморезина была под цвет звёздного неба. Купол станции неуловимо поблёскивал. Иллюзия была полной. Мы не внутри огромного купола, а на просторе космоса... Открытого для путешествий... И всё-таки закрытого куполом...

Я огляделся. Степень фанатства обычно видна невооружённым глазом. Ксюха с Камалем пели и танцевали, сбивая дыхание и голос. У Тарона не получалось ничего, кроме кунг-фу. Дью пытался завоевать моих девушек. В итоге разочарованно присоединился к Ксюхе. Языком нудисток не удивишь...

К концу Билли разошлась. Спрыгнула к фанатам и пошла по их рукам. Возле меня вдруг спрыгнула. Оттолкнула алчущих и игриво щёлкнула по богатому внутреннему миру... Я даже целомудрие от удивления потерял...

Потом сунула мне что-то в ладонь. И обратно по рукам вернулась на платформу. Никого не волновало, что всё это время ротик поющей был закрыт. Ещё бы, ведь выпал шанс пощупать богиню. «Сбылась мечта идиота», как сказал бы Камаль...

Впоследствии я думал: толпа создаёт иллюзию выбора. Женщина с планетарным бюджетом на банковской карте проводит кастинг. Мол, пункт 1: мой фанат. Пункт 2: наличие скрытых достоинств. Пункт 3... Допустим, марсианин. Таких явно тянет на экзотику...

Я сидел в общем отсеке. Вертел в руках подарок. Им оказался микроноситель. Со следом от поцелуя и номером. Я знал эту шипучую комбинацию. Её можно расценивать как автоматические 5 звёзд в твой адрес. Между невидимых строк читается томная фраза: «Позвони мне...»

Подошёл Дью. Мы только что вернулись с концерта, и он был ещё голышом. Хмурый и поникший. Маленький такой... Во всех смыслах...

— Мне вот презент сделали, — говорю. — Микроноситель.

— Биллиайлишевский?

Он без всякого интереса взглянул и отложил.

— Ты собрался с ней связаться?

— Думаю, да.

— Э, да ты втрескался, дружбан. Арнаш говорит без сарказма! Не думал, что доживу до такого.

Я промолчал.

— Он ещё и молчит! На человека стал похож...

Сквозь обзорное стекло выглядывал Нептун. Я взял ближайший микрофон и начал набирать номер.

— Я узнал, сколько лет Билли Айлиш! — выкрикнул Хотти, вбегая.

— И сколько же? — спрашиваю.

Хотя ответ уже давно в голове.

— Столько же, сколько нам всем, вместе взятым!!

Я отложил микрофон. Подвела избирательность памяти. Да и кто бы мог подумать о том, что молоденькая девчушка с агрессивной и напористой попсой в голове может задувать 190 свечек на юбилейном торте...

Микроноситель замолчал.

Я в который раз расслабился. Отдых должен дополнять работу, а не заменять. Иначе можно незаметно превратиться в овоща. Баклажан, например.

Или обезуметь. Ваша шизофрения под паранойевым соусом... Заказывали?..

Отпечатки койки на руках. Безысходность безделья. Дискуссии с попугайчиками. Кстати, безуспешные. Вечно они правы. Знатоки пернатые.

Я от нечего делать загнал их в клетку. Они рассыпались по ней. Начали летать, каждый по своей орбите... Меркурий... Потом Венера... Её нагоняет Земля с неотстающей Луной... Марс, мой любимчик... Юпитер.

Нет, всё-таки память надо чинить. Что-то ведь на Юпитере точно произошло. Ещё бы, не планета, а бандитский притон...

Весь мир — притон, а люди в нём — бандиты...

Невольные, бесправные бандиты.

Ведь так, воспоминания? Ведь? Так?..