Хвостенко Кириллл — Под крылом галактики

— Первопроходцы! Пионеры! Плутон приветствует вас!

Губернатор явился на встречу лично. Очевидно, мы здесь — ходячий рекламный плакат. А вдруг, мол, на нас растеклись краски...

Губернатор по такому поводу выбрал свой лучший облик. Сегодня это был герой крупнобюджетного порно. Смазливый и идеальный. Его выдавала одышка. Столетние лёгкие трудно спрятать.

Хотти сказал мне на ухо:

— Прости, что называл тебя куклой. Такого Буратину ещё поискать...

Губернатор продолжал:

— Друзья мои! Я горжусь вашей дружбой! Когда меня спросят о том, кого я считаю настоящими героями, я назову ваши имена! Громкие имена, в которых звучат бесстрашие и отвага, — он освободил дорогу толпящимся сзади робокамерам. — Камаль! Арнаш! Тарон! Дью! И, наконец, обворожительная Ксения!

Я забеспокоился. Забыли назвать Хотти. Когда я посмотрел на учёного, мне показалось, что у него из ушей валит дым. Подумалось: неужели акклиматизация?

— А теперь, уважаемые зрители, — губернатор повернулся к нам задом, — по многочисленным просьбам мы возьмём у экипажа «Карфагена» эксклюзивное интервью.

Проворный микрофон влетел между нами. Я вдруг ощутил шершавость формы, которую надел задом наперёд. Дью шатался. Обычно бледный Хотти пошёл пятнами. Негр Камаль наоборот побелел. Тарон держал Тюбика под мышкой. Ксюха пыталась снять кольцо из бутылочной пробки...

Наконец микрофон выбрал жертву и подлетел к губам Дью. Казалось, он напрашивался на поцелуй. Этого я боялся: у Дью нет проблем с беспорядочными связями.

— Братья! — на удивление трезво начал он. — Есть в нашей системе загадочная в своём очаровании планета, куда вечно будет проникать в воспоминаниях каждый побывавший.

Мы переглянулись. Я подумал: непобедим в человеке инстинкт самосохранения. Он выкован из эластичной стали. Это сплав хитрости и везения. Винные пары его только закаляют.

— Имя этой невыразимо живописной планеты так и просится в какую-нибудь меткую пословицу. Жопа! Вот как называется планета! И когда её тень упадёт на ваше лицо...

Трансляцию, естественно, свернули. Но Дью до сих пор национальный герой Плутона...

Нас повезли на экскурсию. Дью молчал: мы сказали, что у него проблемы с речью и на самом деле имелась в виду планета Опа. Губернатор спросил, где это. Мы ответили, что в туманности Обмана...

У Плутона есть интересная особенность. Когда-то здесь была вечная зима со всеми вытекающими (точнее, замерзающими) последствиями. Правительство решило принять меры. Применили терраформинг. Перестарались. Теперь официальная одежда на планете — бикини...

Мы летели по городу на электрокаре. Внизу среди льда отрешённо плескалось несколько морей. Проносились дороги и целые районы под влагостойкими куполами. Я почувствовал себя песчинкой. Микробом в сувенирной лавке.

Дью сказал:

— Вот и Атлантиду отгрохали. Воссоздали, так сказать.

Губернатор насторожился.

— Приступ красноречия, — поспешно сказал я...

Под ухо нудно бубнел электронный гид. Статуя Гюстава Иликса... Высшая школа эротических искусств... Сквер им. Медведева... Мне стало интересно, сколько доплачивают за монотонность.

— По-разному, — отрезал губернатор. Он явно разочаровался в гостях, но не показывал виду.

Я заметил: перед камерой индикатор раздражения следует искать ниже пояса. Нервически дёргается ступня, колено затравленно качается, ягодицы ёрзают на сиденье. Это психическая арифметика. Так вот, ноги губернатора были агрессивно-красного цвета. Даже бриллиантовые сланцы дымились...

Лояльность к власти в человеке — аксессуар. Природа, как любой опытный скульптор, рано или поздно сделала ошибку. Вылепила бюст на совесть, но решила доработать. Дай, думает, добавлю ещё деталь. И добавила...

Человек отличается от животного социальностью, интеллектом, прямохождением. Это каждый школьник скажет. А если лояльностью к власти?

На территорию жирафа приходит соперник. Тот борется и побеждает. Или проигрывает и уходит, если враг сильнее. Тут уж как повезёт. Но никогда дело не доходит до налогов.

Тогда зачем молчать? Смотреть в свежевымытое окно? Корчить заинтересованность? Что мешает вломить искусственно выживающему сморщенному перцу? То, что перец — острый?.. Так ведь съедим, не подавимся. И не таким закусывали...

Я отвлёкся от мыслей о пчёлах-горожанах и шмелях-депутатах. Электрокар остановился перед шикарным особняком. Губернатор указал на него камерам:

-Я лично предоставлю путешественникам приют в своём доме. Это честь для меня — принимать столь дорогих гостей. На этом трансляция подходит к концу. Оставляйте свои комментарии, нам интересно знать ваше мнение. Следите за экипажем «Карфагена» на канале Plutonofficial, оформляйте подписку по приемлемой цене и будьте на нашей орбите. До скорых встреч, всем пока-пока!

Мы помахали ручкой в робокамеры и начали выбираться из электрокара. Губернатор остановил эфир. За приклеенной улыбкой показались стиснутые зубы.

— А теперь, говнюки, — отчеканил он, — обратно в машину и поехали в гостиницу...

Мы провели на Плутоне 3 дня, и я заметил, что как-то много всего произошло за это время. Оказалось, что здесь сутки как 6 земных или марсианских. Нездоровая цифра. В 10 лет можно пенсию получать.

Курортные планеты — вещь удивительно идеальная. Они похожи на детскую раскраску. Аккуратно зарисованные картинки. Мультяшные персонажи. Изредка заступы за контур рисунка.

На Плутоне такими заступами была вода. Однажды я подошёл к окну. Отель располагался на окраине своего района, прямо над поверхностью планеты. Внизу гордо обретались ледяные долины. Дью называл их «храмом страсти». Ему не терпелось спеть «Между нами тает лёд» очаровательной проводнице...

Я взглянул на лёд внизу и обомлел. В одном из ущелий появилась лужа. На моих глазах она превратилась в озеро. На второй день доросла до моря. На третий ей дали официальное название...

У пьяных и влюблённых есть персональный ангел-хранитель. Побывав на Плутоне, я понял: то же можно сказать и о туристах.

Здесь их были миллионы. Это страшные люди. Они берут от жизни и отелей всё. Непонятно только, почему удавшийся отдых обязательно должен отдавать криминалом.

Что касается экипажа, то каждый чувствовал себя чёрной пешкой. То есть — максимально бесхребетной фигурой в игре. Нас постоянно таскали по ток-шоу. На «Пусть позвонят» Камаль откровенничал про расизм на борту. В эфире «Вечернего таланта» Тарон обезвреживал бомбы на время (причём находил их Тюбик). Под девизом шоу «Гейское/Лесбиянское» Ксения наконец разглядела свой путь и совершила каминг-аут, попутно поцеловав несколько женщин-добровольцев. Помню, как она вернулась в раздевалку и швырнула лифчиком в Дью со словами: «Раздевайся, надо отмыться...»

Вырваться на пляж удалось только под конец. Я наконец не выдержал и твёрдо сказал:

— Может, на море рванём?..

Все дружно согласились. Кроме Тюбика. Его бесплатно кормили в гримёрных...

Лежаки были современные: холодные и изысканно мягкие. Мы купались по трое, опасаясь оставлять вещи без присмотра. Делали исключение для Тарона.

— Тяжёлая артиллерия, — любовно называл его Дью...

День прошёл в ламповой атмосфере. На горизонте горели спутники. Камаль ушёл играть в бадминтон. Хотти, который закономерно сгорел в первые десять минут, искал генератор поля от загара. Дью спросил:

— Ксюх, как тебе обиженная планета? Нравится? Астрономы поступили несправедливо?

— Естественно. Мне всегда нравилось в Геленджике...

Мы покинули Плутон с лёгким чувством сожаления и тяжёлым египетским загаром. Много осталось не выплавано. Не выпито. Не познано. И всё-таки...

Всё-таки рая много не бывает. Оно и хорошо. Не хочется заработать привыкание...