Когда солнце взойдет по весне.
И лед разойдется водой.
Память слепая для меня вновь найдет,
Ту дорогу, что к склепу ведет.
Каждым шагом ступая по холодной земле.
Слыша шепот извне:
Она живая, живая она, живее живых.
И сердце все сильнее стучит,
Но шепот, увы, заглушить не способно.
Смесь предвкушенья и страха.
С каждым шагом все сильнее желанье
Припасть к холодной дубовой двери.
Что бы не слышать ее,
Ее утопающее в стонах дыханье.
В аккомпанементе чертей,
Что херувимам подобны,
Нараспев словно мантру твердят:
Она живая, живая она, живее живых!
Но я слышу, как тонкие пальцы ее
Скребут по бетонной стене ее дома.
Как холодные слезы из глаз ее
Катятся на пепельно бледном лице.
Разбиваясь о каменный пол,
Словно звеня наивно брошенным словом.
И руки мои дрожь одолела!
Из за пазухи вынимаю связку ключей.
Я иду к тебе, любовь позабытая!
Непослушные пальцы выбирают ключ поскорей.
И все громче становится песня чертей:
Она живая, живая она, живее живых!
Но когда ключ был подобран.
И рука уже занеслась над замком!
На плече опустилась чья то ладонь
И тихо ко мне говорило,
Заглушая шумных чертей,
Само время, что понимает суть всех вещей:
Как пес за хвостом ты за нею погнался,
Хоть и сам же отверг ее жестко.
И склеп для нее же возвел,
А теперь к нему каждый раз ты плетешься
Когда в сердце заползает весна.
Но зря, я тебе говорю!
Лучше поглубже спрячь ключ от ее усыпальни.
Там от нее ничего не осталось,
Лишь гибель твоя.
Она для тебя не жива,
Не живая она...