ksemich — К 25-летию Конституционной ночи

Ровно пятнадцать лет назад Конституционной ночи на Украине, в которой я принимал участие, исполнилось десять лет. И что-то меня надоумило написать об этом воспоминания. Причём, не для газеты или журнала, а напрямую — для интернета (тогда в 2006 слово «Интернет» писалось ещё с заглавной буквы, что уже в то время было, на мой взгляд неправильно).

Интернет, я воспринимал тогда, как нечто несерьёзное, как довесок к печатным СМИ. Приятный конечно, довесок, но не слишком значимый.

Хотя размещать свои произведения в интернете я стал ещё с начала 2003 года, а в 2004 у журнала «Твоё время», который я тогда возглавлял появился свой сайт, где размещались в том числе и мои статьи. Но тем не менее интернет в то время был далеко не у всех и главными я считал именно печатные СМИ. К 10-летию украинской Конституции я уже работал главным редактором журнала «Время Z». Ежемесячный, по задумке, журнал выходил с задержкой. Статьи тщательно готовились, вычитывались автором, потом главным редактором, который принимал решение о публикации, потом редактором, потом литературным редактором и снова автором, насчёт согласия с возможными правками.

А решение писать о Конституции я принял спонтанно. Чуть ли не в день её десятилетия. В журнал бы статья не успела, пристраивать её в какую-нибудь газету тоже не было времени. Поэтому я решил писать сразу для интернета. Разумеется, в интернете к лету 2006-го была уже масса моих статей. Но писал-то я их для печатных СМИ, а в Сеть они попадали потом, как приятный бонус. А тут сразу — написал, разместил и уже отклики читателей идут.

Разместил я ту статью на трёх сайтах. Все живы и через пятнадцать лет, правда на одном из-за переноса сайта на новый сервер эта моя статья исчезла, как и много других, моих и не только.

Надо сказать, что те мои воспоминания в печать всё же попали. Несколько лет спустя мне принесли еженедельник «Аргументы недели» № 25 (135) от 23-29 июня 2011 года, где была перепечатана часть моей статьи пятилетней давности с указанием имени автора. Потом я встречал ещё несколько упоминаний об этих мемуарах, как в печатных СМИ, так и в интернет-публикациях.

К чему это длинное предисловие? А к тому, что в 2011 году уже к пятнадцатилетию Конституции я написал ещё одни воспоминания и разместил их в интернете. Причём я принципиально не перечитывал старые воспоминания, чтобы посмотреть, как работает человеческая память. Я писал всё по новой. Потом конечно перечитал и сравнил. И решил продолжить писать для интернета воспоминания о Конституционной ночи к её круглым датам раз в пять лет именно для того, чтобы проверять работу памяти, принципиально не заглядывая во время работы в старые воспоминания. Проверить, что я помню, а что уже забыл.

Если бы не то обещание, я бы не стал писать дальше. Между 2011 и 2016 на Украине произошли печально-известные события и старые воспоминания стали неактуальны. Но, памятуя обещание 2011 года, я скрепя сердце, всё же написал воспоминания к двадцатилетию Конституции и разместил их в интернете в 2016-м. Это были уже третьи воспоминания об одном и том же событии.

И вот я в 2021 году пишу четвёртые — к 25-летию Конституционной ночи. Правило моё то же — не заглядывать в старые воспоминания, как вроде их нет, писать всё по новой, а потом, если будет желание — сравнить. Также стараюсь не пользоваться посторонними источниками информации, разве что уточнить имя того или иного человека, которого упоминаю. Это для того, чтобы чужие воспоминания не накладывали отпечаток на мои.

Итак — принятие Конституции 28.06.1996 было результатом надолго затянувшегося политического кризиса, вызванного противостоянием исполнительной и законодательной власти, президента и парламента, Л.Д. Кучны и А.А. Мороза. У наших ближайших соседей примерно в это же время тоже происходил подобный процесс, но для парламентов всё закончилось печальнее — в России президент парламент расстрелял, в Белоруссии — разогнал.

Президент Украины хотел все властные полномочия перетянуть на себя, парламент сопротивлялся ему как мог. В силу специфики власти исполнительная, в таких случаях, обычно сильнее законодательной ветви. Нападал именно президент Кучма. Хотя надо сказать, что после того, как в августе 1991 Компартия Украины лишилась власти —должности президента в республике ещё не было. Президент появится лишь в декабре этого года, поэтому в отсутствии президентской власти парламент оставшись за главного (он был тогда популярнее Кабмина) перетянул на себя множество несвойственных законодательной власти функций, включая такую экзотику, как командование Нацгвардией. Но излишние полномочия были ко времени принятия Конституции уже фактически отобраны, речь шла о противостоянии кучмовской диктатуре.

Кстати, когда Запад не дал Кучме удерживать власть пожизненно, Леонид Данилович начал лихорадочно сбрасывать властные полномочия, чтобы преемнику досталось меньше. Но это уже тема отдельного разговора.

Кучма заставил Мороза подписать в 1995 году, так называемый Конституционный договор, так как старая Конституция УССР 1978 года, Кучму видите ли не устраивала, хотя к тому времени, она была кардинально модернизирована. По этому договору, даже премьера президент назначал без согласия парламента (в Конституции 1996 парламент вернул себе функцию утверждения, предложенного президентом главы правительства).

Однако Конституционный договор был заключён на короткое время, а в проекте Конституции каждая из сторон пыталась, как говорится, перетянуть одеяло на свою сторону. Тем более, что в составе парламента было много депутатов-кучмистов, которые яростно отстаивали интересы президента. Парламент в таких условиях принять Основной закон явно не мог. Президент хотел разогнать Верховный Совет и протащить через референдум угодный ему проект Конституции. Казалось так и произойдёт. Глава администрации президента Дмитрий Табачник заявил по этому поводу, что «матч состоится при любой погоде». Я сам слышал это по телевизору в кулуарах парламента, когда шёл курить в умывальник.

Почти никто не сомневался в роспуске Верховного Совета Украины и новых досрочных выборах. В такой напряжённой обстановке началась сессия 27 июня 1996 года. Увы! Ошибся Дмитрий Владимирович — не состоялся тот матч, парламент не был распущен. Депутаты, чтобы не терять насиженных мест пошли на все мыслимые и немыслимые компромиссы. Я принадлежал к числу тех депутатов, кто не голосовал за Конституцию, поэтому могу писать об этом в открытую.

Одна из причин того, что мы сидели всю ночь, была боязнь спикера, что кучмисты больше не зарегистрируются и у этого парламента больше не будет кворума, он не никогда сможет открыть заседание, до самого роспуска. Кучма и Табачник плохо руководили своими депутатами, поэтому некоторые из них по ошибке (а может и сознательно, чтобы не терять мест в парламенте) зарегистрировались 27.06.1996.

Была информация, что больше такой ошибки они не повторят. Хотя пришли не все. Не было ряда депутатов-совместителей, в том числе министров. Помню вопросы в зале к Евгению Марчуку, недавно уволенному Кучмой с поста главы правительства. Евгения Кирилловича спрашивали, почему нет ряда министров, Марчук сказал, что-сам-то он пришёл, а за других уже не отвечает.

Больше всего дебатов вызывали статьи языке и Крыме. Мороз очень долго искал компромисс между этими двумя позициями, чтобы одна из сторон уступила в одном месте, за счёт уступок другой в другом месте.

Я и моя фракция (КПУ) выступали за государственный статус как украинского, так и русского языка на Украине. Русский, между прочим, хоть не стал государственным, но получил всё же особый статус. Так как 10-я статья Конституции Украины, которая указывает на украинский язык, как на государственный, вместе с тем определяет особый статус русского языка, так как он единственный (кроме украинского), из языков на которых общаются граждане Украины упомянут в Конституции: «В Украине гарантируется свободное развитие, использование и защита русского, других языков национальных меньшинств Украины».

Сейчас эта статья Конституции не выполняется.

Хотя спорных статей было много. Начиная с самой преамбулы — как писать «народ Украины» или «украинский народ»? Наша фракция отстаивала «народ Украины», а наши оппоненты — «украинский народ» и предлагали пройти к находящемуся неподалёку советскому памятнику генералу Ватутину, где написано: «Герою Советского Союза генералу Ватутину от украинского народа».

У нас во фракции работы была построена так, что ряд конкретных товарищей занимались определёнными вопросами. Раз в неделю (вначале в понедельник вечером, потом во вторник утром) было заседание фракции и после обсуждения докладов этих товарищей вся фракция решала, как голосовать по тому или иному вопросу. Обычно соглашались с предложением ответственного за то или иное направление.

Как человек, который до депутатства работал редактором телекомпании (Луга-ТВ в Луганске), я в парламенте отвечал за телевидение, радиовещание и зарождающийся тогда интернет, как председатель подкомиссии (позже подкомитета) по аудиовизуальным СМИ, а также как руководитель Временной следственной комиссии по изучению ситуации в телерадиоинформационном пространстве Украины. Поэтому во время Конституционной ночи мне и моему заместителю по Следственной комиссии депутату Владимиру Алексееву важно было забить в Конституцию позиции касающиеся телевидения и радиовещания. В проект их ввести не удалось и поэтому их проводили с голоса в сессионном зале в ночь с 27 на 28 июня 1996.

Например, нам удалось добиться, чтобы президент и парламент каждый назначали свою четвёрку членов Национального совета Украины по телевидению и радиовещанию. Более сложную предыдущую процедуру (когда президент и председатель парламента предлагают по четыре человека, а парламент утверждает всех) прописать не удалось в той суете, да и невозможно это было. На сам факт того, что Нацсовет по телерадиовещанию как орган оказался прописан в Конституции — означал большую победу тогда. Президент хотел ликвидировать этот орган и всё отдать на откуп назначаемым им чиновникам.

Между прочим, через неполных три года, в 1999 мне пришлось не только стать членом Нацсовета, но и возглавить его. Во время выборов мы защищали оппозиционные СМИ. Дошло до того, что Кучма не назначил свою четвёрку, чтобы лишить нас кворума и блокировать работу Нацсовета. Но мы, опираясь на обширные полномочия члена Нацсовета, помощь нашего аппарата, провели большую работу и не допустили закрытия оппозиционных телерадиоорганизаций. Сейчас Нацсовет стал не защитником СМИ, а сам устраивает гонения, но я говорю о том, что было больше двадцати лет назад. Без Нацсовета гонениями от имени президента занимался бы другой орган. А так у оппозиции была хоть какая-то гипотетическая возможность попасть туда. Чем, повторюсь, я сам воспользовался в 1999.

Хотели мы прописать в полномочиях парламента также право утверждения руководителей Национальных теле— и радиокомпаний (чтоб президент их предлагал, а парламент утверждал). Я как-то даже закон, соответствующий провёл через парламент, но Кучма наложил на него вето. Во время Конституционной ночи ввести эти положения в Конституцию не удалось, поэтому мы с Алексеевым продавили запасной вариант — парламент утверждает назначаемого президентом председателя Гостелерадио.

Так Гостелерадио стал конституционным органом, хотя до этого мы сами хотели его ликвидировать как лишнюю надстройку над теле— и радиокомпаниями.

С Гостелерадио, между прочим произошёл небольшой казус. Позже Кучма решил расширить полномочия этого органа и поручил ему кроме телерадиовещания (которым Гостелерадио особо не занимался — общенациональные компании управлялись из администрации президента, а областные — из обладминистраций — вот уж и правда лишняя надстройка) так вот, Кучма расширил права Гостелерадио на печатные СМИ и книгоиздание. Поэтому переименовал его в Государственный комитет информационной политики, телевидения и радиовещания. Но оппозиционные депутаты оспорили это в Конституционном суде на том основании, что в Конституции прописано другое название этого органа и его нельзя менять без изменения Конституции. Поэтому в 2003 году эта структура вернулась к старому названию — Государственный комитет телевидения и радиовещания Украины. Но Гостелерадио продолжал выполнять функции контроля за печатными СМИ и книгоизданием. Например, свой журнал «Время Z» мне в 2005 году пришлось регистрировать именно в Гостелерадио. Позже регистрацию печатных СМИ всё же передали в Минюст, но контроль за книгоизданием у Гостелерадио остался. Именно Гостелерадио запретил в 2018 ввозить на Украину аж две мои книги.

Получается я сам пострадал от структуры к созданию которой был причастен. Конечно — это шутка. Дело не в структуре, а в общей политике. Не Гостелерадио, так Госкнига какая-нибудь запрещала бы, или Госиздат, Гослит, Госполит или ещё что-то в этом роде.

Понятно, что наша фракция в Конституционную ночь отстаивала сохранение в новой Конституции в полном объёме прав трудящихся, записанных в старой Конституции. Когда этого не удалось, а также по ряду других причин мы решили не голосовать за Конституцию.

Но как бы там ни было, выскажу здесь крамольную мысль — Конституция — это не о правах человека. Они попали туда в качестве бонуса. Приятного, нужного, важного, но всё же бонуса. Изначально документы похожие на Конституцию появились как письменный результат компромисса между разными правящими кланами. Например, Великая хартия вольностей, составленная в Англии в 2015 году, это некий компромисс между королём и враждующими с ним баронами. А французская Хартия 1814 года, это некий компромисс между французской наполеоновской знатью и старой дореволюционной знатью, вернувшейся из эмиграции с Людовиком XVIII. И тот и другой акт давал определённые минимальные гарантии в той или иной области и людям, не принадлежащим к знати. Но главный смысл Конституции в распределении властных полномочий. Она потому и выше простого закона, что её не должна иметь возможность отменить ни одна из договаривающихся сторон. По крайней мере, Конституцию гораздо трудней изменить, чем простой закон. В условиях Украины, да и многих других современных стран, смысл Конституции в том, чтобы регулировать права парламента, с одной стороны, президента — с другой и местных элит — с третьей.

Разумеется, в современных Конституциях прописаны и права простых граждан. Но именно простым гражданам очень проблематично отстаивать свои права в случае их нарушения. Вы когда-нибудь пробовали судиться с органом государственной власти? Если пробовали, то знаете, как это трудно, сколько времени и денег надо потратить. Если вы не пенсионер, который обладает определённым досугом и какими-то минимальными средствами, то вряд ли вы сумеете выиграть подобный процесс. Вы просто не сможете потратить на судебные заседания несколько лет своей жизни, массу денег, при том, что суды всех уровней вы скорей всего проиграете. Я как-то пробовал судиться с парламентом в 2005 году. Судьи просто мухлевали, практически в открытую, так как чувствовали свою безнаказанность. Судится с госорганами могут только богатые люди, которые в состоянии поручить ведение тяжбы профессиональным юристам.

Но совсем другое дело, если нарушаются прописанные в Конституции права президента, парламента или региональных элит. У них есть гораздо большие возможностей отстаивать свои интересы. Не всегда это удаётся, но тем не менее главное в Конституции 1996 года было то, что прописали механизм взаимодействия президента и парламента. Плюс к этому всё остальное.

Понятно, что первым нарушать стал Кучма. Помню проведёшь закон через парламент, а президент наложит вето; преодолеешь вето, а президент всё равно закон не подписывает. Хоть обязан — но не подписывает. А механизм вступления в силу закона без подписи президента прописан тогда не был. Ну и что ты тут сделаешь? А ведь это лишь одно, совершенно незначительное на фоне других, нарушение.

Тем не менее, когда мы по пунктам голосовали Конституцию в ту памятную ночь, у меня было такое чувство, что мы разрабатываем какой-то механизм. Механизм взаимодействия ветвей власти.

Ночь прошла бурно. От того, что не спал, от выкуренных сигарет и выпитого кофе, мне стало весело. И как я видел по окружающим — не только мне. Вообще зал украинского парламента имеет какую-то нездоровую истеричную ауру. В Конституционную ночь я почувствовал это отчётливее чем раньше.

Помню, как депутат Мусияка просил поддержать Конституцию потому, что у него наступил День рождения и ему пятьдесят лет — юбилей. Все его поздравляли, но от своих позиций никто не отказывался. Да и сам Виктор Лаврентьевич это предлагал скорее в шутку. Позже я узнал, что тогда был День рождения у ещё одного депутата — Владимира Мухина, но у того не круглая дата. Именинником был и Александр Лавринович, но тот, по-моему, на заседании отсутствовал (за точность этих сведений не ручаюсь), хотя у него тоже была круглая дата — 40 лет.

Правда после принятия Конституции больше всех поздравляли Михаила Сироту, который докладывал её текст с парламентской трибуны.

Я не голосовал за Конституцию, правда и не проголосовал против, а воздержался. Просто я ориентировался по моим соседям, членам фракции — пришел с перекура, а они голосуют «за». «Неужели руководители фракции дали новую команду?» — подумал я, но голосовать «за» не стал, а воздержался. Оказывается, эти два товарища решили покинуть фракцию, но об этом никому не говорили. Они ушли в ближайшие дни. И невольно подставили меня. Мне пришлось потом объясняться у руководителя КПУ П.Н. Симоненко.

Хотя в целом Конституция получилась нормальная на фоне множества других.

Другое дело, что она во многом не исполнялась. Но это уже тема отдельного разговора.

Под утро пришёл Кучма и предложил пропить в честь принятия Основного закона деньги, запланированные на референдум. Так как я и моя фракция не голосовали за Конституцию, отмечать её не стали. Поэтому выпивали кучмисты без нас.

Также Кучма предложил наградить нас орденами. Помню, я и ещё несколько депутатов писали отказ от этого, что было напечатано в газете «Коммунист».

Правда я не отказался сфотографироваться вместе с большинством депутатов на выходе из здания парламента в то памятное утро.

Светило солнце. Настроение было бодрое. Я понял, что в этот день уже не засну, поэтому направился в свой рабочий кабинет, который тогда находился не в здании парламента, а неподалёку — на площади Леси Украинки 1.

Сергей Аксёненко, народный депутат Украины второго созыва, участник Конституционной ночи

Приложения (можно найти в интернете):

1.Статья Аксёненко С.И. 2016-го года к 20-летию принятия Конституции: «К 20-летию Конституционной ночи. Воспоминания участника».

2.Статья Аксёненко С.И. 2011-го года к 15-летию принятия Конституции: «Конституционная ночь в Украине, глазами её участника».

3.Статья Аксёненко С.И. 2006-го года к 10-летию принятия Конституции: «Как мы принимали Конституцию Украины».