Aniluta — Тишина

        Я резко открыла глаза. Было темно. Рано я что-то проснулась.… На прикроватной тумбочке стояли электронные часы, я посмотрела на экран. 05:05. Странно, обычно меня пушкой раньше положенного не разбудишь, а сейчас ни с того ни с сего… Георг дремал в кресле. Когда я встала с кровати, он дёрнулся, что-то пробормотал, но не проснулся. Слабый лунный свет высвечивал его лицо, он сейчас сильно напоминал покойника. Я отвернулась и посмотрела в окно. Улица безмолвствовала, было тихо.

        Тишина…у нас её не было никогда. Иногда до шести утра по улице гуляли пьяные подростки, во всё горло распевающие похабные песенки, а с семи просыпались люди, и снова становилось шумно. Поэтому я давно привыкла засыпать в постоянном гуле и криках. Было так дико смотреть на совершенно безлюдную улицу… Я присела на прохладный подоконник и открыла окно. Поток холодного воздуха обрушился на меня, но я всё равно ничего не услышала. Видимо, теперь придётся привыкать к тишине. Хотя имеет ли смысл? Я ведь долго здесь не задержусь. Никто не станет терпеть у себя на шее чужую безработную девушку, какой бы добрый он не был. Откуда мне знать, вдруг я попаду в условия ещё хуже, чем те, из которых только что выбралась? Хотя, хуже не бывает. Во всяком случае, здесь. Поэтому мне терять нечего…

        Я почувствовала, что продрогла. Ладно, не время сейчас думать. Надо спать. Я зевнула, закрыла окно, легла и накрылась тёплым одеялом. Георг зашевелился, но снова не проснулся.

        Когда я снова проснулась, было уже светло. Я не сразу вспомнила, где я нахожусь, поэтому очень удивилась, увидев вокруг себя роскошную обстановку. Но вид дремлющего Георга вернул всё на свои места. Одновременно я вспомнила и события прошлой ночи, сразу же задрожала, хотя в комнате было тепло. Для наших так поступить с девушкой было более чем нормально, но это, конечно, не утешало. Надеюсь, они оставят меня в покое.

           Я встала, прошлась по прохладному после ночи полу. Куда-то потерялась резинка, и коса сильно растрепалась, хотя и не расплелась. Я выглядела как ведьмочка. Наверно… В зеркало смотреться совсем не хотелось.

            — Карин, ты проснулась? Ты как?

            Я вздрогнула и оглянулась. Георг встал с кресла и быстро подошёл ко мне. У него было очень обеспокоенное лицо в этот момент.

            — Со мной всё в порядке, — сказала я.

            — Точно? — он настороженно посмотрел в окно, и я поняла, что так волновало его: он подумал, что я хочу выпрыгнуть. Какой же, однако, он наивный! Я не настолько слаба, как эти изнеженные девушки, которые при любой проблеме бегут резать себе вены… Но от окна я отошла.

            — А ничего, что ты не вернулся домой? — спросила я.

            — Нет. Я часто ночую в студии. Родители уже привыкли.

            — Ты там работаешь?

            — Вроде того. Играю в группе в свободное время.

            — Вот даже как? — удивилась я. — Я думала, ты спортсмен.

            — Занимаюсь, когда есть время. Но после учёбы его не так уж и много.

            — На кого учишься?

            — На инженера.

            — По какой специализации?

            — Пока что без неё, я только на втором курсе. А ты?

            — У меня только девять классов, — смутилась я.

            — А что так?

            — Денег не было, ушла работать.

            Я ожидала, что после этого Георг прочтёт лекцию «Высшее образование необходимо каждому», которую в своё время я услышала от учительницы, когда сказала ей, что собираюсь бросать школу. Но Георг ограничился короткой фразой:

            — Понятно. Ты как себя чувствуешь. Ничего не болит?

           — Тебе правда так интересно?

— Да. Ну, мало ли что, — он помрачнел. — Могут быть любые травмы.

— Я прекрасно себя чувствую, — сказала я.

— Если станет плохо, обязательно говори. Пойдём завтракать.

— Сколько времени?

Георг достал телефон и посмотрел на экран.

— Половина девятого.

— Натали с Элис еще, наверно, спят.

— Ну и что такого? Без них всё сделаем. Они не против.

Впервые в жизни слышу, чтобы кто-то был не против, чтобы трогали его вещи. Странные люди эта «золотая молодёжь». Хотя стоит ли подводить их всех под одну гребёнку?

Мы зашла на кухню. Я робко села на краешек одного из стульев, Георг поставил чайник, нарезал хлеб, поджарил его на тостере, достал апельсиновый джем и печенье, расставил всё это на столе. Видимо, он здесь очень часто бывает, раз так хорошо знает, где что лежит.

— Тебе чай с сахаром или без?

— А?

— Сколько ложек сахара в чай?

Чай с сахаром… Это что-то невообразимое.

— Одной будет достаточно.

Георг пододвинул ко мне чашку и сел напротив.

— Приятного аппетита.

— Ага, — я внимательно смотрела, как он чайной ложкой намазывает джем на тост. Потом сделала то же самое, стараясь не показывать своего смущения. Пара капель всё же упали на стол, я быстро поставила на них кружку и отвела взгляд.

— Сейчас, думаю, на запах придут. Они обычно всегда так.

— Ты всегда встаёшь рано? — спросила я.

— Да. Привык уже так. А у остальных жизнь начинается не раньше двух дня. Сейчас придут, пожуют, и снова завалятся дремать. Особенно весело, когда не каникулы. Если бы я их не будил, наверно, давно бы исключили за опоздания.

— Элис с Натали тоже учатся?

— Да, на психологов, на одном факультете. Ну а так как сейчас каникулы, они могут спокойно отсыпаться, и я не в силах им помешать, — он рассмеялся. — Вот через три недели всё начнётся по-новому.

— Для тебя учёба настолько важна?

— Ну да. От этого же во многом зависит работа.

— Ты отличник?

— Нееет, с чего это ты подумала?

— Просто ты так об этом говоришь…

— Ну, не отметки погоду у моря делают. У меня же тоже есть проблемы с учёбой, я не во всём идеален. Это у всех людей так. И, вообще, знаешь, Эйнштейн был двоечником. Гений!

— Всем доброе утро, — на кухне появилась Элис. Она была одета в короткую тёмно-красную сорочку, красиво украшенную кружевом. Ей очень шло. — Ммм, как пахнет… С чем сегодня?

— С апельсиновым джемом, — ответил Георг, подвигая к ней стул. Она села, положила в чашку три ложки сахара и долила сливок.

— Мне казалось, сливки обычно пьют с кофе.

— А я люблю с чаем, — улыбнулась Элис.

— Ты не видела, с чем она только не пьёт. Иногда с апельсинами, иногда с персиками.

— Всё бы тебе разболтать, — она слегка щёлкнула Георга по носу, тот фыркнул. — Карин, как себя чувствуешь?

— Нормально, — я уткнулась носом в кружку, где в тёмной ароматной жидкости плавали несколько чаинок. Чай был хорошим.

— Кстати, тебе же к одиннадцати нужно в участок, — сказал Георг. — Я тебя подвезу.

— Зачем я нужна им ещё раз?

— Ну, допросят ещё раз, подробнее, и проверят, кто ты.

— Мне страшно.

— Почему?

— Я живу здесь…ну, не совсем легально.

— Это как? — Георг слегка наклонился ко мне.

Стоит ли рассказывать ему? Вдруг ещё донесёт…

— Да говори, я не кусаюсь.

— Мне семнадцать лет и я сирота.

— Ну и что здесь такого страшного?

— У меня нет опекуна.

— Оу, это как?

— Ну…мама погибла не так давно, год назад, мне тогда было шестнадцать. А моя кузина была тогда уже совершеннолетней. Думаю, они просто что-то перепутали.

— А другие родственники у тебя есть?

— Вообще-то я не совсем сирота. Мой отец жив, насколько я знаю, его посадили. Он живёт где-то в Швеции. Ещё брат, но о нём я давно ничего не слышала.

— А почему это вы живёте в разных странах?

— Когда родители развелись, я и мама переехали в Германию, а отец с братом остались в Швеции.

— А я-то думаю, откуда у тебя такой мягкий акцент, — улыбнулся Георг. — Очень милый.

— Так как насчёт полиции?

— Сколько тебе осталось до восемнадцати?

— В конце сентября будет.

— Тогда не волнуйся. Никуда тебя уже не оформят.

— А, и ещё…там будет нужен паспорт?

— Скорее всего, да.

— Все мои документы остались дома, — я покачала головой. — Мне там лучше не появляться.

— Это далеко отсюда?

— Шесть кварталов.

— Я успею съездить. Дома же кто-нибудь есть?

— Да, кузина сегодня дома.

— Ну, тогда попрошу её дать, идёт?

— Я напишу ей записку, хорошо? Иначе она не поверит.

— Сейчас я схожу за бумагой, — сказала Элис, встала и, покачивая бёдрами, вышла.

— Ну вот, все проблемы-то, — улыбнулся Георг. — Всё будет хорошо.

— Только у меня просьба… Оденься поскромнее и возьми старую машину, а то ограбят ещё. У нас там полно таких.

— Хорошо. У родителей есть старый Фольксваген, мне его дадут.

Он нежно погладил меня по волосам. Я покраснела, встала и отошла от него. Нет, он однозначно меня смущает. Хотя красивый, что уж врать. И ведёт себя совсем иначе, чем наши. Ещё и заботится… Ведь никакой выгоды от этого ему не будет.

Зашла Элис, протянула мне тетрадный листок и ручку. Я села. Георг и Элис внимательно смотрели на меня. Ну как так можно, я же стесняюсь… И зачем им знать, что я пишу. Хотя…

«Ang, jag har svårigheter, du har väl hört. Denna kille måste ta mina dokumenterar, varsågod ge dem honom. Karin»

Вроде бы и ничего личного — «Анж, у меня проблемы, ты, наверно, уже слышала. Этот парень должен взять мои документы, пожалуйста, дай ему. Карин» — но всё равно не хотелось, чтобы кто-то чужой прочитал. В конце концов, это мои проблемы. Я сложила листок и протянула его Георгу.

— Вот, возьми, — сказала я. — Она тебе сразу же даст.

— Не бойся, разберёмся мы со всем этим, — он тепло улыбнулся мне. — Мне нужно уже идти, иначе не уложусь к одиннадцати. А в участок лучше не опаздывать.

— Пока, Георг, — сказала Элис.

— Пока, — тихо, почти шёпотом, пробормотала я. Георг вышел. — Надеюсь, с ним ничего не случится.

— Да ничего с ним не будет, не волнуйся. Если что, он всегда носит с собой электрошокер.

Сомневаюсь, что он может быть хорошей защитой, если противников больше десятка, а ведь именно так чаще подстерегают жертв в нашем квартале. Хотя и вправду, почему я так волнуюсь? Днём почти никогда ничего не случается — мало добычи.

— Всё будет хорошо, — сказала Элис, обняв меня за плечи. Я вздрогнула. Я уже забыла это странное ощущение защиты, которое возникает, когда вокруг тебя смыкаются руки человека, которому ты доверяешь. А не доверять Элис я не могу — ведь она помогла мне.

— Теперь у меня ничего нет, — прошептала я.

— Ну, мы тебя просто так не бросим. Тебе же больше негде жить?

— Да.

— Можешь у нас. Свободных комнат много, с документами всё уладим.

Мне показалось, что я ослышалась.

— Что?

— Можешь пожить у нас, если хочешь, — повторила Элис.

— Вас это не стеснит?

— С чего это ты решила? — она широко улыбнулась. — Ничуть! Нам даже веселее с Натали будет. Бабушка задерживается, ещё не скоро вернётся.

— А она против не будет?

— Мы уже позвонили ей и рассказали про тебя. Она даже за.

— Странные вы люди, — я отстранилась от неё.

— Почему? — удивилась она.

— Приютить совсем незнакомого вам человека…

— Наверно, это кажется тебе странным, но бабуля всегда нас учила помогать тем, кто попал в сложную ситуацию. Добро всегда возвращается, и часто вдвойне.

Я хмыкнула, встала и вышла в коридор. Мне сильно захотелось на свежий воздух. Подумаешь, что я в пижаме, не страшно… Я вышла из «замка», но направилась не по извилистой дорожке, ведущей на улицу, а вглубь сада. Прохладная трава с капельками выпавшей за ночь росы приятно щекотала ноги. Я подошла к маленькой лавочке возле декоративного прудика с лилиями, села. Свежий ветерок обдувал лицо, я даже улыбнулась, золотой луч солнца расцвечивал капельку воды на листе ветки, склонившейся надо мной. Я невольно залюбовалась ей. Она переливалась всеми цветами радуги, как бриллиант, сияла в лучах…и через несколько секунд погасла. Жадное солнце выпило её… Настроение у меня испортилось. Как всегда, красота недолговечна, а грязь не сотрёшь…

Я встала со скамейки и пошла обратно в дом, шлёпая ногами по траве. Только теперь почувствовала, что замёрзла. Не стоило выходить босиком.

Иногда вся моя жизнь представляется мне двумя фазами: первая, счастливая и короткая — детство, вторая, долгая и безрадостная — взрослая жизнь. Я уже считаю себя взрослой. Жизнь заставила. И ничего не будет, ни мимолётных радостей, ни уж тем более счастья… А теперь жизнь резко изменилась. Вот только знать бы, в какую сторону…

— Карин, ты зачем в таком виде вышла? — стоящая на крыльце Элис схватила меня за запястье и потянула в дом. Я подчинилась. Бррр, холодно… Из головы снова не выходила та капелька. Может, это как символ убийства — короткая яркая жизнь, и насильственное умерщвление в самом расцвете? Хотя нет, мою жизнь нельзя назвать яркой. Обычная судьба для девушки из низов, если не считать событий последних дней, конечно.

— Карин, ты вся дрожишь.

Только я сейчас заметила, что меня колотит.

— Это от холода, или тебя что-то напугало?

— От холода.

Нет, здесь было замешано и то, и то. Меня испугали собственные мысли. И ведь подумаешь — всего лишь испарившаяся капля воды. Но какие ассоциации…

— Кстати, нужно решить, что тебе одеть, — сказала Элис. — Не пойдёшь же ты в пижаме.

— Может, Георг принесёт какие-нибудь вещи.

— Нет, эти лохмотья ты не оденешь, — отрезала она. Я сжала зубы. Ну что уж, нет у меня другого.

— Знаешь, мы примерно одного роста, думаю, можно подобрать тебе что-нибудь из моего, — быстро говорила она. — У меня всё равно горы шмоток.

Я попыталась возразить, но Элис всё-таки завела меня в гардеробную, включила свет и принялась возбуждённо перекапывать одежду.

— Так, ну тебе нужно что-нибудь скромное, но не слишком незаметное… Попробуй примерить это, — в руках у меня оказалась светло-голубая водолазка и летние брючки.

— Ты уверена, что это подойдёт?

— Примерь, там посмотрим, — Элис уже перебирала коробки с обувью. — Тебе с каблуком или без него?

— Без, конечно, — ответила я. — Я же не умею ходить на них.

Я отошла за стойку и быстро переоделась. Не думаю, что это будет хорошо смотреться, ведь я без белья… Но насчёт этого я не волновалась — я не сомневалась, что Анжела уложит мои вещи. Она быстрая, да и складывать особо нечего. Не просить же бельё у Элис, это будет уже совсем!

— Это подойдёт? — спросила появившаяся из-за стойки Элис. Она держала в руках босоножки на плоской подошве.

— Пожалуй, но нужно сначала примерить, — я взяла обувь.

— Возьми лопатку.

— Что взять?

— Лопатку, — повторила Элис. — Так будет легче обуться.

Я густо покраснела, но взяла лопатку. Я знала, как ей пользоваться, но почему-то не сразу вспомнила как. Наверно оттого, что почти не приходилось этого делать.

— Вроде нормально. Не жмёт, — сказала я.

— Пройдись.

Я прошлась по гардеробной, насколько это было возможно.

— Прекрасные босоножки, — сказала я.

— Значит, в этих и пойдёшь, — улыбнулась она. — Тебе идёт. Ладно, пойдём в гостиную.

Когда мы зашли в гостиную, Натали и Вольфганг в обнимку сидели на диване и при нашем появлении прекратили целоваться, даже не покраснев. Зато, кажется, я теперь была похожа на помидор.

— Привет, Натали, привет, Вольф, как спалось? — весело спросила Элис, присаживаясь на одно из мягких кресел.

— Замечательно, правда маловато, — ответила она, ероша чёрные волосы своего парня. — Карин, ты как?

— Я…я нормально, — сказала я.

— Точно? Ты что-то очень бледная.

— Все шведы такие.

— Хорошо спала?

— Ну да. У вас хорошие кровати.

Натали улыбнулась.

— Тебе же в участок к одиннадцати?

— Да. Георг пообещал подбросить, — я снова вспомнила о своей не совсем легальной жизни, мне стало не по себе. Да и какие показания давать? Если кого-то из шпаны накроют, они от меня не отстанут, и одним изнасилованием не ограничатся. Я на секунду прикрыла глаза, в сознании сразу же возникла ужасная картина прошлой ночи… Какой ужас… Я почти физически ощутила на своей коже грубые бесцеремонные руки, царапающие тело и срывающие одежду… Я вздрогнула и открыла глаза. Стукнула дверь.

— А вот и Георг, — сказала Натали.

Через секунду зашёл немного встрёпанный Георг. Всё-таки он послушался меня и переоделся в неброскую одежду. Он нёс сумку. Я закусила губу — да, Анжела всё-таки быстрая…

— Карин, она тебе передала ответ, — Георг вложил мне в руку бумажку, кажется, ту же самую, посмотрела ему в глаза и отчего-то засмущалась. Было что-то неуловимое в его взгляде, что заставляло покраснеть. — Почему ты не читаешь?

Я отвела взгляд и медленно развернула бумагу, как будто это был древний манускрипт, который мог в любой момент рассыпаться у меня в руках. Я была права — под моими словами были приписаны несколько строчек очень косым лихорадочным почерком.

«Да, я всё слышала. Берегись. Тебе лучше уехать в другой район. Если что звони (дальше следовал телефон), я постараюсь помочь»

Подписи не было. Но руку кузины я узнала. Интересно, откуда у неё мобильный телефон? Видимо купила какой-нибудь очень дешёвый из выданных денег, чтобы можно было поддерживать связь. Эх, Анж, Анж, почему я так тебе мешаю? Я смяла бумажку и положила её в карман, затем взяла сумку.

— Ты куда? — спросил Георг. — Нужно уже ехать.

— Я только на минуту, — сказала я, быстро выходя в коридор. Я поднялась на второй этаж, зашла в отведённую мне комнату, достала из сумки бельё, переоделась, посмотрелась в зеркало. Интересно, а как будет, если косу обернуть вокруг головы? Тут даже больше целого оборота будет. Я присмотрелась к лицу. Что-то в нём было не так, изменилось… Вот что же?

Я поняла… Неясно почему, но очень расширились зрачки глаз. Огромные чёрные круги с тонкой серо-голубой обводкой. Глаза из-за этого казались совсем огромными, как у японской мультяшки. Странно, отчего это может быть? Не заболела ли я?

— Прихорашиваешься? — донёсся до меня голос Элис. Ехидства в нём не было, но я обиделась. — Георг зовёт, вы уже опаздываете.

— Хорошо, хорошо, я кинула последний тоскливый взгляд на свои изменившиеся глаза и вышла за Элис.