КИП (Контрольно-измерительное Прозрение). ЧАСТЬ 2 "Изнутри". Глава 1.

В качестве основного устройства вывода информации Адам решил использовать устройство дистанционного подключения — шлем, снабжённый оптическими наглазниками и наушниками, плотно облегающий голову и дополненный каналом внутренней связи. Обычно, лаборант использовал его для управления одним из полидронов, когда рабочая группа опускалась на очередную планету.

Устройство дистанционного подключения — в некотором смысле сложный робот, способный самостоятельно взбираться на голову, перебирая многосуставчатыми паучьими лапками; в отдельные минуты напоминало округлое задумчивое и огромное насекомое, странного металлического ежа, под панцирем которого поблескивали иглы электродов и мягко круглились гладкие присоски контактов.

Ещё раз, взглянув на капсулу и людей скованных толстой стеклянной скорлупой — Адам похолодевшими руками активировал «паука» и откинулся на спинку кресла.

Сердце застучало в груди, во рту пересохло, но Адам только крепче стиснул зубы, стараясь не обращать внимание на то, как карабкается по спине механическое устройство, устраивается поудобнее у него на голове, выпускает иглы электродов и присасывается контактными присосками к коже за ушами.

Адам почувствовал, как медленно вязнет в трясине незнакомых ощущений, но вдруг мысли прояснились и он обратил внимание на возникшее перед ним сообщение:

«Фрагмент данных повреждён или заблокирован. Ограниченное воспроизведение: два канала».

«Что такое? — недовольно подумал Адам. — Почему это не выяснилось раньше?»

Но выходить из режима просмотра не хотелось, и лаборант решил разобраться со всем этим позднее. Тем более, следовало подстраховаться и не спешить принимать на себя полный спектр чужих ощущений.

Первый блок информации был получен с «копира» принадлежащего мужчине.

Приятный низкий голос, казалось, заполнил всё вокруг, заслонил собою лабораторию, Кланду-Зет и всё прочее, оставшееся там, по ту сторону шлема.

-Доктор Пауль, а мне уже можно двигаться? — Адам смотрел чужими глазами на бородатого человека в белом халате.

— Конечно, — Адам вздрогнул от эффекта присутствия — ему показалось, будто кто-то находится внутри лаборатории. Он встряхнулся, прогоняя наваждение. Говорил человек из прошлого мужчины скованного стеклом капсулы, — некий доктор Пауль:

— Никаких ограничений. Чип уже вмонтирован и записывает всё, что с тобой происходит.

— Всё-всё? — в голосе носителя «копира» угадывались веселые нотки. — Даже то, что я думаю?

— Нет, Морис. Об этом можешь не беспокоиться: мысли остались недостижимой высотой для разработчиков. Копир записывает только то, что ты видишь и слышишь. Один канал зарезервирован под обоняние и осязание. И того, что есть тебе хватит, если ты однажды захочешь хорошенько вспомнить свою молодость…

— Пауль, ты самый удивительный человек! Если ты говоришь о моей старости, то лет сто я ещё планирую побарахтаться. А там, кто знает, найдется время и для мемуаров.

— Через сто лет средняя продолжительность жизни увеличится ещё на тридцать-сорок лет, а некоторые люди даже смогут перешагнуть двухсотлетний рубеж.

-Вашими молитвами, доктор! Вашими молитвами!

-Ну-ну, — доктор улыбнулся и протестующе взмахнул руками. — Не моя заслуга в том, что наука расширила пределы человеческой жизни, подарив каждому из нас ещё целую вечность — сорок, пятьдесят, семьдесят лет!

-Разве сто пятьдесят — это мало? Куда же больше? — засмеялся обладатель «копира», тот, кого доктор назвал Морисом.

В ушах Адама ещё звучал его громкий смех — раскатистые акустические удары, от чего воспроизводимое изображение задрожало, а его чёткость несколько снизилась.

«Может так даже лучше, спокойнее что ли… выводить пока только два канала, — подумал лаборант, — и без того эффект присутствия просто потрясающий! Ещё не хватало мне сейчас его физиологических ощущений, чтобы и вовсе потерять голову! Смех… Это же надо?! Оказывается, я очень давно не слышал как кто-то смеётся… Когда же это было? В детстве? В лагере?»

За этими мыслями, Адам не заметил, как изображение изменилось. Теперь Морис смотрел куда-то вглубь просторной комнаты, стены которой были обшиты пластиковыми панелями бледно-розового цвета. В просторное окно бил яркий солнечный свет, а на подоконнике стояли контейнеры с зелёными растениями. Доктор Пауль, — высокий и рослый мужчина прошёл к письменному столу и склонился над раскрытым ноутбуком.

-Кому — хватит, а мне, например — мало, — сказал он. — Очень приятно чувствовать себя здоровым, бодрым. Вся эта начинка, — он похлопал себя по животу, — механика сложная, хитроумная, но и её надёжность, порой оставляет желать лучшего. Ты же ещё просто слишком молод, чтобы задумываться об этом. Слишком молод.

Морис, по всей видимости, располагался в кресле с высокой спинкой; слегка поворачивая голову, он следил за перемещениями доктора Пауля по кабинету.

— Да, Пауль. Ты прав. Когда вся жизнь впереди, кажется, что сто пятьдесят лет — это вечность… Скажи, вот этот чип, который мне сейчас поставили — он всё записывает, так?

Доктор кивнул.

-Тогда скажи мне, что будет со всей этой информацией, если человек умрёт своей смертью?

— Всё зависит от его пожеланий и того, как он преподнесёт их в своём завещании.

-Ты хочешь сказать, что я волен стереть память микрочипа перед смертью? Если успею, разумеется…

-Совершенно верно. Но лучше заранее включить в завещание пункты, предусматривающие распределение содержимого «копира» между твоими наследниками или близкими родственниками. Я бы не советовал пускать это дело на самотёк. Вдруг, ты не успеешь?

-Верно. Ну, а если я всё-таки не оставлю завещания? Что будет с моим микрочипом? Ляжем вместе в одну могилу?

-М-м… Не совсем. Это, опять же, должно быть указано в завещании. В противном случае, официальное государственное предписание рекомендует перенести содержимое микрочипа в ячейку памяти семейного банка данных. Если и таковой — отсутствует, то «копир» поступает в распоряжение муниципальных органов власти.

-Семейный банк данных? — переспросил Морис. — Что-то я ничего об этом не слышал.

-Это перспективное нововведение, — пояснил доктор. — Пока ещё «копиры» не получили широкого распространения, но это вопрос времени. А затем, целые группы людей будут резервировать и хранить данные своих «копиров» подобно другим ценностям в специальных учреждениях. Представляешь, Морис, каково будет посмотреть жизнь своего пра-пра-прадеда, жившего за тысячу лет до тебя и вошедшего в историю? Что-то в этом есть, не правда ли?

— Согласен, но с некоторой оговоркой.

— Оговорка? Интересно…

— Ведь не только хорошее из пережитого станет доступно для воспроизведения, — заметил Морис. — Вся жизнь окажется открытой книгой, возможно для чужих и посторонних людей. Я не совсем уверен в надежности защиты «копира» от подобных манипуляций…

-Чип, постоянно находится в контакте с твоим телом. Подключение к другим, внешним устройствам потребует твоего самого непосредственного участия. Что будет происходить после смерти — это уже другой вопрос. Что касается прижизненной информационной безопасности, то производители чипов её гарантируют.

-Это несколько меня успокаивает, — неуверенно пробормотал Морис. — Я хочу, чтобы чип был только мой.

-А как же твоя жена? Неужели ты не захочешь показать ей прожитый день? Вместе пересмотреть волнующие и трогательные моменты?

-Кое-что, я могу показать ей. Но только часть. Если ей показать всё, то она найдет там столько поводов для ревности! Хорошо, если я отделаюсь только лёгкими синяками! — Морис вновь рассмеялся и Адам прикрыл глаза, пережидая, когда прекратится сотрясение «объектива».

-На это можно посмотреть и с другой стороны, — заметил доктор Пауль. — Массовое внедрение чипов, может принести пользу, о которой человечество и не смело мечтать. Посмотри, например на это с позиции государства.

— И?!

-По факту массового применения «копиров» — моментально отпадает необходимость содержать большой бюрократический аппарат, все эти органы полицейского контроля, внутренних дел, инспекционные комиссии… Раскрытие любого преступления станет делом решённым, легко выполнимым. Все эти следственные эксперименты и доказательства виновности будут упразднены за ненадобностью. Решение любых спорных вопросов будет сведено к получению дополнительной информации из «копиров» представленных от каждой стороны.

Морис промолчал, задумался.

-В этом есть своя выгода, — наконец сказал он. — Но не для всех. Сколько всего лишнего, неприятного и грязного может всплыть на поверхность! Пока ещё мы успешно прячем свои лица под маской вежливости и общепринятой морали, но когда содержимое «копиров» станет доступным, так сказать, для общественного использования… Это грозит эмоциональной кастрацией, ведь тогда людям не останется ничего иного, как постоянно держать себя в узде, жить под надзором… В страхе… Закон снаружи — закон внутри. Не знаю, доктор, но это попахивает анонимной диктатурой.

-Вы слишком сгущаете краски, мой юный друг и будущий коллега. Позволь спросить Морис, а зачем ты ставишь себе «копир» одним из первых?

-Хороший вопрос, док. Наверное, отчасти затем же, что и Вы. Эксперимент, наука… К тому же я очень люблю жизнь, пытаюсь ценить каждое мгновение. Вести дневник не всегда хватает времени. Было время, когда я использовал веб-камеру вмонтированную в перстень, правда — довольно массивный и тяжёлый… Но тоже, — очень неудобно, да и качество записи низкое…

Доктор Пауль поднял голову от ноутбука и блеснул стеклами очков.

-Сколько времени прошло, прежде чем ты решился на имплантацию?

-Два месяца!

-Но всё-таки ты решился. И какие преимущества чипа превалируют над недостатками?

Адам не сразу понял, что стало причиной исчезновения изображения. Картинка погасла. Лаборант поправил шлем, проверил соединение с накопителем — всё было в порядке. Но только он собрался снять шлем, как глаза Мориса открылись. Вот оно что! Он просто прикрыл глаза и откинулся на спинку кресла, отдыхая и обдумывая свой ответ.

-Пойми, Пауль, — продолжил Морис, — если рассматривать испытание микрочипа на уровне частного эксперимента, то «копир» — штука полезная и занятная. Другое дело, когда подобные изобретения выходят в большой мир, и там, человеческая глупость способна сотворить с их помощью нечто ужасное. Сколько прекрасных начинаний было изуродовано или положено в основание страшных злодеяний?! Вот чего я боюсь и почему долгое время не хотел участвовать в этом эксперименте. Я не могу себе представить, что какой-то крохотный прибор сейчас фиксирует мою жизнь, смотрит моими глазами, слышит моими ушами. Я не склонен к паранойе, но уже сейчас мне кажется, что кто-то подсматривает за мной, подслушивает… Смотрит в замочную скважину на меня оттуда, где я не могу его достать…

Доктор Пауль подошёл поближе и положил тёплую и мягкую ладонь на плечо Мориса.

-Не стоит обращать внимание на эти мысли, мой друг, — тепло и ласково сказал он. — Я представляю, что может тревожить тебя, ведь я и сам совсем недавно испытывал подобные состояния. Первое время после имплантации «сто тридцать седьмого» возникают тревожные мысли, может проявиться чувство обнаженности, уязвимости… Я понимаю, что это очень непривычно, но через некоторое время всё подобные состояния исчезнут бесследно.

Доктор извлёк из белого настенного ящика прозрачный тубус и показал его Морису.

-Вот здесь проверенный мною препарат. Если будут побочные психологические эффекты — принимай по две капсулы в день.

Морис отрицательно покачал головой.

-Со мной всё в порядке, — сказал он. — Да, я несколько необычно себя чувствую, но это просто мысли — я размышляю, анализирую… В том-то и дело, что будущее, где каждый ровно и правильно ходит в одном строю — мне видится страшным, да и такие технические новинки, как чип М2137, так просто на сцену не выходят.

-В одном строю? Это как? — усмехнулся доктор Пауль. — И, что ты видишь плохого в том, чтобы человека сдерживал не только внешний, но и внутренний закон? Или ты станешь спорить, что для большинства — совесть — очень редкий судья? Чем же плохо то, что такие вот «копиры» будут охранять твой покой и сон?

-Нельзя посадить на шею человеку надзирателя! Это сведёт его с ума!

-Да причём здесь это! — воскликнул доктор и опять усмехнулся, уже сдерживаясь, — даже сейчас, мы не обошлись без спора! Вот взять хотя бы твои отношения с женой. Зачем тебе внешний надзиратель? Разве ты собираешься изменять ей? Тебе надоела роль добропорядочного семьянина или ты замыслил что-то плохое?

-Нет. Что ты!

-Вот видишь! По большому счёту, честному человеку нечего бояться. Он легко впустит в свой дом полицейских, позволит проверить его документы. Как там говорится у молодёжи? Зачем париться, когда всё по чесноку?!

-В свой дом, но не в голову! — возразил Морис. — Это слишком большая разница. Да и полицейские в доме, знаешь ли… событие не совсем приятное! Ты не совсем понял меня, Пауль. Я — о другом. Нельзя убивать в людях тайну! Забирать последний кусочек пространства, где они могут остаться наедине с собой, своими мыслями или воспоминаниями.

-Высоко берёшь! — улыбнулся Пауль, и, заметив, что Морис резко замолчал, — поспешно сказал: — Продолжай, продолжай, я очень внимательно тебя слушаю.

-Ты только представь себе этот мир, где всё станет строго упорядоченным и регламентированным. Там воцарится серая тоска и лютая скука! Четкие ритмы однообразных действий закроют человечеству дорогу к рискованным поступкам и безрассудным, но иногда столь необходимым порывам.

-Помню, помню, — сказал Пауль, подходя к окну и выглядывая на улицу, где прозрачно струилась листва деревьев, колеблемая легким осенним ветерком, откуда доносилось пение птиц и приглушенные шумы машин. — Это я уже где-то слышал… или читал. Ах да! Оруэлл, Замятин, Хаксли.

-И Платонов, — подсказал Морис.

Пауль в удивлении приподнял левую бровь.

-Это ещё кто? Не припомню.

-«Потомки солнца». Был у него такой рассказ. Я перечитывал недавно. Там были такие строки: «Остались люди, верящие в свой мозг и в свои машины, — и было просто, тихо и спокойно на земле, даже как-то чисто…»

-Странный, необычный стиль… — Интересно. Свежо. Но причём здесь «копиры»? Ты бы ещё Шекспира вспомнил! Быть или не быть, вот в чём вопрос…

-Я всего лишь хотел привести пример того, что может произойти с обществом, если человек слишком многое доверит машинам.

-Всё, что нас окружает, — Пауль обвёл рукой стены кабинета, — есть плоды мира машин.

-Людям свойственно время от времени «перегибать палку», — сказал Морис. — Я не против машин, но…

-Не могу с вами согласиться, мой будущий коллега! — перебил его Пауль. — Всё, в конечном счете, зависит от индивидуума, от пользователя. Он, и только он будет решать, кого и при каких условиях он станет обманывать, зная, что в любую минуту тайное может стать явным. Фантазия Платонова — очень любопытна, — обязательно прочитаю эту вещь на досуге, но если очередному грехопадению и предстоит произойти, то по моим прогнозам — это будет ещё не очень скоро.

-Массовое внедрение «копиров» — только ускорит этот процесс.

Доктор Пауль вздохнул.

-Вспомни наш последний спор, — сказал он, присаживаясь за письменный стол. — Мы говорили тогда о средствах передвижения. Очень легко спроецировать это на приобретение «копиров». Вот ты, к примеру, — поставил себе чип, потому что захотел. И другой тоже поставит. Надоело людям носиться с внешними устройствами, таскать на себе весь этот хлам: камеры, флэш-накопители, мониторы. Мне, например — надоело. Я хочу круглосуточную запись, всю свою жизнь, чтобы не пришлось потом писать мемуары. Захочу посмотреть, вспомнить, как это было, согреться одинокими зимними вечерами. Кто мне запретит? Кто? Хочу «копир» — и баста! И жене хочу, вдруг с ней, что случится? Хотя бы часть её жизни удержать рядом хочу, задержать, оставить. На фотографию вместе — смерть времени оставлять не будет! И детям своим хочу по чипу поставить. Так надёжнее и спокойнее. Надо будет — посмотрю, что они там без меня вытворяют…

-Вот видишь? — уже более спокойно продолжил он, — нам нравятся машины. Мы — любим их, как своих близких. Именно поэтому готовы вгонять их себе под кожу и доверять самое сокровенное.

-Да, — как-то равнодушно согласился Морис. — Так было, и так будет.

-Что ты заладил… Терзания вечными вопросами — будут всегда, а человека от этого никакими чипами не вылечишь.

-Меня ты уже почти вылечил. Ну, ладно… — Морис повертел головой из стороны в сторону, видимо разминая шею — Адам покачнулся в кресле от неожиданности. — Сколько ещё ждать?

-Посиди минут десять. Терминал проверяет последние показания. Нейронное интегрирование — штука тонкая! Есть ещё какие-нибудь вопросы?

-Да, Пауль. Мне всё-таки интересно рассчитать: сколько времени это займёт? Когда я стану одним из всех в качестве носителя «копира»?

-Опять тебе неймётся! — недовольно буркнул Пауль.

-Сколько времени потребуется, чтобы люди на всех континентах стали примерными и послушными «детьми», которым строгий, но любящий папа — решил поставить по чипу и проверить, что они там вытворяют?

-Ну ладно, ладно, — поморщился Пауль, — обойдёмся без сарказма. В этом ты меня подловил. Признаю. — Давай попробуем прикинуть, — примирительно продолжил он. — Итак, если всё пойдет по самой оптимальной схеме, то есть: синхронное утверждение опытными лабораториями, итоговая верификация данных, срок на контрольную «обкатку»… Только через год, не раньше — попробуют выпустить в серийное производство.

-Ты меня не понял, — прервал его Морис. — Сколько времени потребуется на принудительное внедрение?

-Принудительное? — уставился на него Пауль. — Кто же посмеет?

-Гипотетически.

-А ты, правда, перечитал… этого, твоего Платонова. Ну ладно, давай прикинем. — Ты и сам можешь легко посчитать. — Два с половиной миллиарда людей, двадцать пять тысяч клоноцентров. Один центр может пропустить пятьсот-шестьсот человек в день. Итого — лет пять. Максимум. А то и быстрее могут управиться, операцию упростить, интегрирование ускорить. Недолго тогда тебе оставаться пионером …

Доктор Пауль поправил очки.

-А то может… — нерешительно проговорил он, — примешь таблетку? Вижу, что тебя этот разговор сильно расстроил. Ишь, чего удумал — принудительное внедрение. Мне такое в кошмарном сне не померещится! Что насчёт жены думаешь? Когда?

-Пока не знаю. Что-то меня останавливает, но она уже хочет. Да и слишком привлекает её — содержимое моего чипа. Как бы она туда не забралась без спроса.

Пауль усмехнулся.

— Разве она читает без спроса твои письма или личные записи? Тем более маловероятно, что она вкатит тебе лошадиную дозу снотворного, взломает все уровни защиты и примется просматривать всё подряд на предмет крамольных мыслей, используя нано-иглу или что похлеще…

-Ну, если обойтись без фантазий, то, наверное, рано или поздно мы сделаем это добровольно. Что если двое, по-настоящему близкие люди, откроют друг другу свои записи? Что будет с ними после этого?

-Полное доверие? Не так-то просто… Но любопытно. Очень! Их психика может претерпеть необратимые изменения… Любопытно…