TwiXP — Хищница

Совсем не холодный, летний ветерок играл её волосами, подбрасывая их и спутывая. Она медленно шла по огромному полю, касаясь руками высокой травы. Её синие глаза так часто смотрели на яркое полуденное солнце, наслаждаясь теплом и светом. Длинный, темно-коричневый сарафан, словно слившийся со стройным молодым телом, неохотно полз следом. Одежда цеплялась за бесконечные стебли, цветы, листья. Долгий путь проделан, но девушка совсем не устала, она все также уверенно шагает, наслаждаясь прекрасным летним днем. Стройные ноги, облаченные в самодельные кожаные сандалии, не болят, горло не ноет, прося воды, живот не урчит. Светлые волосы, ухоженные, длинные, гладкие, словно переливаются на солнце. Круглое личико с легким загаром и курносый нос, усеянный веснушками, словно излучают теплоту и радость. Та детская безмятежность, рассеянность, неопытность придает этому прекрасному созданию особенную, некую чистую красоту. Тот ум, то сердце, ещё не пораненное суровой действительностью обыденной жизни Туманных земель, её нравами, её законами, суровыми законами, излучает лишь добро и счастье. Она пропитана счастьем, она пропитана добротой.

Где-то впереди, на фоне цветущего луга, виднеется лес. Девушка медленно бредет к нему, вглядываясь в кромешную тьму плотно растущих деревьев. Уже слышны звуки — отдаленное пение птиц, шорох подгоняемой ветром листвы, жужжание насекомых. Огромные буки и клены заслоняют часть горизонта, словно крепостные стены. Они ограждают тот мир, столь любимый молодой путешественницей, такой прекрасный, такой манящий. Она не хочет расставаться с ним, не хочет терять из виду мириады красок благоухающих цветов, но ей придеться, ибо путь её лежит сквозь чащу.

Совсем близко, буквально в нескольких шагах по левую руку, тропка. Узкая, утоптанная, виляющая тропка. Девушка огляделась и свернула на неё. Теперь идти стало легче, ведь цветы, которые так часто цеплялись за юбку, растут поодаль. Они не хотели отпускать её, препятствовали, сопротивлялись, но проиграли. Проиграли долгу и обязанности идти вперед. Тропа расширилась, словно чувствуя приближающийся лес. Два дерева, растущих по сторонам тракта, встретили путешественницу легким шорохом листьев. Они — ворота в другой мир. Пусть не столь светлый, но все же прекрасный мир. Мир, где солнце утратило часть своей, казалось бы, всепоглощающей власти. Мир, где правит осторожность. И вот хруст сухих веток под ногами, новые запахи, новые ассоциации. Густой, освещаемый лишь редкими лучами солнца, лес встретил нового гостя, готовя ему незабываемые приключения.

Девушка ускорила шаг. Непроизвольно она осмотрелась по сторонам. Тьма между широкими стволами напугала её. Чего она боится? Кого она боится? На эти вопросы она не находит ответа. И не найдет, потому что ей некого боятся. Сейчас день и солнце рядом. Оно лишь скрылось за густыми ветвями, оно там, наверху, над огромным зеленым потолком. Но даже с поддержкой великого светила девушка испугалась. Страх, словно болезнь, поселился в юном девственном сердце. Он разъедает мягкую плоть уверенности и радости. Сандалии сминают старые листья, она плывет по лесу, уже менее страшась его теней.

— Поскорей бы все это кончилось, — мелькнуло в голове у девушки, но тут же её робкие размышления были прерваны резким взмахом крыльев дикой птицы, сорвавшейся с ветки и полетевшей куда-то в верхушках деревьев. Юное сердце отбивало чечетку, взгляд искал новую причину испуга, но так и не нашел — птица уже далеко.

— Что со мной происходит? Ведь мне нечего боятся, я столько раз ходила по этому лесу, — мысленно успокоила она саму себя, снова робко двинувшись вперед по лесной тропе. — Все будет хорошо, — шептало ей сердце. Взгляд вернулся на дорогу, совсем не замечая приближающейся опасности.

Другая пара глаз, скрытая за непролазными ветвями кустарника следила за ней. Дикий, хищный, похотливый взгляд просачивался сквозь дебри подобно лучу некоего темного светила. Он падал на девушку, испепеляя её полную света ауру, разрушая защиту — хищник, убийца, зверь готовился к нападению.

Тропка, словно расстилаясь на холме, пошла в горку, а затем резко вниз. Тонкие пальцы вцепились в темную ткань платья, девушка приподняла юбку и, тяжело дыша, преодолела крошечный холм. Только когда её руки разжались, и дорога снова стала ровной, она вдруг осознала, что звуки стихли. Лес и его обитатели на миг вышли из размеренного круга обыденной жизни, прислушиваясь в ожидании некоего события.

— Кто здесь!? — девушка резко обернулась, услышав треск сухой ветки где-то позади себя. Синие, наполненные вернувшимся страхом, глаза теребили заросли можжевельника в поисках угрозы. Тихо. Ставший на миг умершим лес никак не отреагировал на голос испуганной путешественницы. Кусты замерли. Вздохнув, и очевидно поняв, что никого там нет, девушка направила свой взор на медленно тянущуюся дорогу. И тут страх, который вроде бы испарился, ворвался в юное сердце, чуть не разорвав его на части — у нее на пути кто-то стоял.

Это был человек. Смуглый мужчина, накрытый с головы до ног дорожным плащом, под которым прятались черные смоляные волосы, пугающий взгляд карих глаз и рукоять изогнутой, висящей на поясе, сабли. Его руки, сплошь покрытые мириадами плотно сплетенных колец, лежали на груди, ноги, обутые в кожаные дорожные сапоги, находились на ширине плеч. Легкая ухмылка просияла на скрытом в тени капюшона лице.

Девушка в испуге попятилась назад, ноги заплелись, и стройное тело обвалилось на усыпанную листьями тропу.

— Кто вы? — еле слышно спросила она, пытаясь подняться.

— Он мой друг, — хриплый голос у неё за спиной словно подтянул тело обратно к земле.

Юная путешественница обернулась, встав на колени и упершись руками о землю. Казалось, страх сейчас захватит рассудок, и девушка сойдет с ума, но взгляд пока оставался ясным. Синие глаза в непередаваемом экстазе шока разглядывали ещё одного человека, появившегося на дороге. На вид мужчине было около сорока лет, темные, запутанные и грязные волосы, местами с выдранными клоками, ложились на лоб, щеки, затылок. Худое, истощавшее тело пряталось за дырявыми дорожными штанами, испачканными в грязи ботинками и ржавыми латами, надетыми, казалось, на голое тело. Покрытые язвами руки сжимали небольшую самодельную дубину, уродливая улыбка, демонстрирующая желтые гнилые зубы, подарила и без того старому лицу ещё один десяток морщин.

— Кто у нас тут, — похотливо произнес разбойник, разглядывая напуганную девушку. — Кажется, малютка заблудилась, а, может, потерялась, — медленные шаги сократили расстояние между ним и его новой жертвой.

— Осторожней, смотри какой у неё взгляд! Хищница! — ещё один незнакомый голос донесся откуда-то сверху. Не успела в конец перепуганная путешественница опомниться, как с одной из веток спрыгнул третий разбойник. — Глазом моргнуть не успеешь — раздерет тебе рожу!

Густые черные локоны и длинная, похожая на гномью, борода скрывали лицо неожиданно появившегося пятидесятилетнего мужчины. Такие же потрепанные и старые латы звонко отозвались на удачное приземление. В воздухе образовалось густое облако пыли, насыщенное хаотично летящими сухими листьями. Сапоги смяли под своим весом шишки и сухие ветки — третий разбойник выпрямился во весь рост.

— Это только с виду она безобидная! Была у меня одна такая… — на скрытом мириадами волос лице просияла ухмылка.

— Что вам надо? — девушка с трудом, но поднялась на ноги. Её полные страха и презрения глаза бегали от одного разбойника к другому. — У меня нет денег, — оправдывалась она, понимая всю бессмысленность подобной затеи.

— Ничего страшного, — желтые зубы разбойника вновь показались на свет. — Мы найдем тебе другое применение, — алчные глазки забегали по стройному телу загнанной в ловушку жертвы.

— Нет! — крикнула девушка, слабый голосок сорвался на истерический крик, ноги, казавшиеся обмякшими, стали тверды, словно металл, выброс адреналина в кровь — и вот молодая путешественница разворачивается, не желая смотреть на похотливого разбойника, и пытается убежать в ближайшие, растущие вдоль дороги, кусты.

В глазах помутнело. Резкая, острая боль окатила щеку и ворвалась своим леденящим дыханием прямо в сердце. Ноги оторвались от земли, и небо на миг мелькнуло пред взором. Спина покрылась капельками пота, почувствовав близость с грязной землей одинокой лесной дороги, кровь залила рот, окутав язык теплым прикосновением и соленым вкусом.

— Не надо с нами шутить, — тихий голос прорвался сквозь пелену закрытых глаз и почти потерянного сознания. Смуглый разбойник вновь скрестил руки, слегка морщась от боли в суставах — скула девушки оказалась крепче, чем он ожидал. Удар мужского кулака охладил пыл юной путешественницы, показал ей, кто здесь главный, не оставив ни единого шанса на побег.

Девушка приподнялась на локтях, так до сих пор и, не поняв, что собственно произошло. Выпад был настолько быстрым и ловким, удар — сильным и точным, что смятение и страх в конец заполучили чистую девичью душу. Однако тело все ещё находилось во власти жертвы. Путешественница вскочила на ноги и кинулась в другую сторону, подальше от резвых и тяжелых кулаков смуглого разбойника. В тот же миг её запястье сковала покрытая язвами рука второго нападавшего.

— Куда!? — тонкие, но отнюдь не слабые пальцы заставили кожу побелеть. — Ты зря испытываешь наше терпение, — все тем же легким наигранным тоном произнес разбойник.

Разъяренная путешественница дернулась, пытаясь высвободить руку из цепких лап налетчика, но все попытки были тщетны. Сверкая желтыми зубами, мужчина подтянул к себе пойманную беглянку, вкладывая в хватку все новые и новые силы. Казалось, исход мимолетной борьбы предрешен, но мелочь, о которой позабыл увеселенный своей победой разбойник, дала бедной девушке ещё один, пусть даже небольшой, но все же шанс на спасение. Тонкая женственная рука со свистом прорезала лесной воздух и три заточенных природой ногтя обрушились на щеку грязного притеснителя. Струйки крови побежали по недельной щетине. Подгоняемые жутким воплем, они заставили крепкие пальцы разжаться, и девушка освободилась от импровизированных кандалов.

— Ах ты, тварь! — взревел пораненный мужчина, отшатнувшись от, казалось, пойманной жертвы. — Вздумала со мной воевать?! — прохрипел он, отделавшись от мимолетного шока.

Не веря своим глазам и неожиданно проснувшемуся желанию бороться, девушка непроизвольно попятилась назад. Все ещё не отойдя от поглотившего разум шока, она мысленно молилась, чтобы непредсказуемые ноги вновь не заплелись, уложив её наземь. Разбойник убьет её прямо здесь! Он даже не воспользуется её телом перед смертью! Он настолько переполнен желанием мести, затмившим другие злобные мысли, чтобы не желает ничего видеть, кроме теплой крови сопротивляющейся жертвы. Её жизни пришел конец.

Тьма окутала взор, лишив печальные глаза возможности видеть свет. На этот раз она была материальна, что-то сдавило шею, не позволяя легким набрать новую порцию лесного воздуха. Руки потянулись к шее в надежде избавиться от мешка, неожиданно накинутого на голову, но хватка бородатого разбойника была слишком крепка.

— Зря сопротивляешься, крошка, с нами тебе не справиться, — услышала она сквозь пелену мрака и удушья, поглотившего разум и тело. Женская хватка ослабла, полное убеждение в безвыходности положения наполнило голову — девушка перестала бороться. Смерть в пяти шагах от неё, во рту пересохло, кровь застыла в жилах — совсем короткая, безмятежная и счастливая жизнь подошла к концу.

— Вяжи её, — еле слышный приказ стал последним звуком, долетевшим до ушей схваченной жертвы. Боль. Мучительная, непобедимая, испепеляющая боль. Что-то тяжелое рухнуло на молодую голову, отправив сознание в бесконечное путешествие по дебрям небытия — удар самодельной дубинкой был крайне удачный. В тот же миг ослабшая девушка отключилась. Бородатый разбойник ещё раз проверил и без того крепкие узлы, взвалив тело молодой путешественницы на плечо, вздохнул и двинулся в лес.

***

— … и вот, когда я взял лошадей, он кричит мне… — послышалось из мрака. Голова разрывалась от неописуемой боли, руки и ноги затекли.

— … ну а потом мы скакали три дня… — чей то голос давил на виски. Чья-то рука крепко обвила талию. Девушка пришла в себя, тут же осознав безвыходность своего положения — она связана и лежит на плече разбойника. Её ноги болтаются по воздуху в такт неспешным шагам по лесу. Крошечные дырки в ткани, словно звезды на небе, светились, пропуская мелкие частицы свежего воздуха в удушливую утробу старого мешка. Сколько времени прошло с момента трагической битвы на лесной дороге? Куда её несут? Что с ней сделают? От подобных вопросов, голова, которая сейчас очень походила на проснувшийся вулкан, болела ещё сильнее. Запястья натерли крепко стянутые веревки, пленница поморщилась от боли, пытаясь ослабить их хватку. Рефлекторно её тело изогнулось, кости, и суставы затрещали — время, проведенное на плече бородача, оказалось слишком долгим.

— Проснулась, — словно радостно промолвил он. Головокружение, яркий свет. Привыкшие к темноте, красивые глаза сторонились солнца. Девушка совсем не заметила, что уже сидит на поваленном дереве в обществе трех разбойников. Все как один смотрят на неё. Кто с ненавистью, кто с желанием, кто с любопытством. Мешок так быстро слетел с головы, свежий воздух так резко ударил в грудь. Она огляделась — вокруг лес, густой и непроходимый, он постепенно поднимается в гору, светло. Судя по направлению солнца, близится вечер — значит, без сознания она была несколько часов.

Переводя взгляд с одного разбойника на другого, девушка мгновенно вскочила на ноги, как и прежде надеясь спастись от ненавистных захватчиков бегством. Смуглый и бородач вмиг подхватили её за руки и толкнули обратно на бревно.

— Не надо, — ухмыляясь, промолвил тощий разбойник.

— Что вам от меня нужно? — почти плача спросила пленница, поясницу заломило от сильного удара о бревно.

— Ты теперь наша рабыня, — коротко ответил смуглый разбойник, не отводя леденящего взгляда от синих глаз.

— Сама пойдешь, — бородач присел возле нее. — Устал я тебя тащить.

— Пожалуйста… — взмолилась девушка.

— Вставай, — приказал тощий разбойник. — Нам ещё долго идти.

Сопротивление бесполезно. Эта мысль захлестнула каждый уголок сознания девушки. Она обречена, она в плену.

Веревка, обвившая шею, сильно терла и не раз пыталась удушить, подгоняемая сильной рукой бородача. Импровизированный ошейник помогал контролировать пленницу, удерживать её в пределах видимости, не дать убежать. Бородатый разбойник не раз мысленно похваливал идею товарища, подтягивая к себе медленно бредущую по лесу девушку. Дорога, выбранная разбойниками, шла в гору, коряги и буреломы встречались через каждые десять шагов. Спотыкаясь, перелезая через бесконечные препятствия со связанными руками и петлей на шее, молодая путешественница яро проклинала тот самый лес, в который она вошла сегодня утром. Проклинала свою неопытность, свои ошибки, благодаря которым она сейчас находиться в таком положении.

Сандалия зацепилась за корень дерева, веревка натянулась, не дав девушке упасть на поросшую мхом землю.

— Мы продадим её в Яронхельме? — смуглый разбойник шел первым, сжимая в руке изогнутую саблю.

— Думаю да, — ответил тощий разбойник.

Поникшее настроение девушки в конец упало. Однако слез не было. Она даже не просила больше о пощаде — смысла нет. Мысленно заверяя себя в счастливом конце этого кошмара, пленница слушала разговоры своих заклятых врагов.

— До Яронхельма три дня пути, — бородач нахмурился, ему не хотелось идти так далеко с таким грузом.

— А где ты ещё найдешь рабский рынок? — огрызнулся тощий разбойник. — Выбора у нас все равно нет. Лучше пошевеливайтесь — скоро стемнеет, — скомандовал он, вглядываясь куда-то в верхушки деревьев.

Сумерки окутали лес, порождая пугающие тени под каждым деревом. Пение дневных птиц сменилось монотонным уханьем совы, где-то вдалеке завыли волки. Девушка их не боялась — куда страшней были её похитители. Они ругались, спорили, уже делили вырученные за её голову деньги, обсуждали дальнейшие планы — от каждого слова становилось дурно. Усталость и боль настолько слились с телом, что казались уже неотъемлемой частью обыденной жизни, глаза слипались, вгоняя в сон, ноги заплетались, притягивая к земле. Лишь веревка, ненавистная и крепкая, в какой-то мере помогла держаться прямо. Она была и бичом и спасением в этом темном, покинутым добром, лесу.

— Болота? — изумился смуглый разбойник, когда один и его сапог по пол ладони погрузился в темно-зеленую жижу.

— Кажется, мы сбились с пути, — пришел к выводу он, вытаскивая ногу из ямы.

— Может просто водоем рядом? — запротестовал бородач, притягивая к себе веревку с пленницей.

— Это ты во всем виноват! — рассвирепел тощий разбойник. — Надо было лучше следить за дорогой, меньше думая о деньгах! — набросился он на смуглого проводника.

— Причем тут я?! — возмутился тот. — Мы ходили по этому лесу много раз. Кто знает, почему дорога пошла не туда.

— Я знаю, — отпарировал тощий разбойник. — Потому что ты безмозглый идиот, который думает лишь о том, как бы набить себе кошелек!

— Заткнись! — взревел смуглый разбойник, невольно его рука легла на рукоять сабли.

— Хватит! — бородач попытался снять напряжение. — И без того попали неизвестно куда, да ещё вы тут грызетесь! Пошли дальше, надо подумать о ночлеге, — деловито произнес он, небрежно наматывая на руку конец веревки.

Ещё одна перепалка подошла к концу. Каждый из спорящих бродяг оставил свое мнение при себе, молча, продвигаясь по вечернему лесу. Местность действительно была незнакомая, лужи грязи и болотная растительность заполонили всю дорогу, каждый новый звук пугал путешественников, каждое шуршание в тени покрывало тело мурашками. Впереди показалась небольшая ровная поляна — неплохое место для ночлега. После очередного спора по поводу стоит ли ночевать именно здесь или же искать что-то более подходящее, разбойники начали присматривать дрова для костра. Решили все же остановиться здесь, так как ни спорить, ни идти дальше сил не было. Девушка присела на сырую траву, наблюдая, как её похитители собирают в кучу полусухие поленья. Прошел час, ночь полностью окутала лес, сделав его ещё темнее. Пламя костра, приятно потрескивая дровами, манило на поляну мириады насекомых. Разбойники уселись вокруг огня, пытаясь прожарить припасенный кусок мяса. Пленнице дали лишь воды. Вопрос о совместном ужине вызвал очередной спор.

— Я не собираюсь делиться едой с этой, — ворчал тощий разбойник, потирая усталые ноги.

— Исхудавшая, она будет стоить меньше, — смуглый разбойник точил свою саблю, вглядываясь в пламя костра.

— Опять ты о деньгах?! — взбесился бородач. — Фейзим прав — ты ничего кроме золота ни ценишь.

— Ценит — свою шкуру! — тощий Фейзим убил очередного комара, морщась от боли в спине.

— Делай что хочешь, только знай — я говорю дело, — смуглому разбойнику надоел бесполезный спор, и он с головой погрузился в кропотливую работу над своим оружием.

Девушка все это время была привязана к дереву. После разведения костра, разбойники посчитали слишком опасным оставлять её лишь со связанными руками. Им стал знаком её сумасшедший нрав и упрямый характер. Кто знает, что она может выкинуть, когда они уснут? Спор про ужин пленница не слышала. Та жалкая порция воды вполне удовлетворила смертельную жажду, сопровождавшую девушку весь долгий вечер. Теперь сон прогонял усталость. Даже в такой неудобной позе, с затекшими руками, она крепко спала, ритмично вдыхая приятный аромат жареного мяса. Свежий лесной воздух обладал необычным, чарующим действием. Он восстанавливал силы также быстро, как это могло сделать некое целебное зелье. Может быть, завтра она проснется в теплой уютной постели, понимая, что все произошедшее — не более чем сон, видение, кошмар. Она встанет с кровати и подойдет к окну, наслаждаясь утренними лучами солнца, в её жизни больше никогда не будет горя и страха.

Глаза тощего разбойника слипались. Ещё один долгий и изнуряющий день подошел к концу, самое время восстановить силы. Но уснуть в этом лесу, а главное — в такой компании — задача не из легких.

— И все равно я против того, чтобы идти в Яронхельм, до Хистана ближе, да и цены там почти такие же, — бородач продолжал отстаивать свою точку зрения.

— Сколько раз тебе говорить, дубина, в Хистане за наши головы назначена плата, каждый третий нас сдаст, — смуглый разбойник глотнул из своей фляги.

— Прекратите оба, — взревел Фейзим. — Нам давно пора спать, — тощий разбойник попытался устроиться возле костра.

— Я не собираюсь спать рядом с этим, — бородач вскочил на ноги, бросая на смуглого товарища полный презрения взгляд. — Пойду, принесу ещё дров, — уже более спокойно произнес он.

— Не забредай далеко, — сказал Фейзим, закрывая глаза. Усыпанное звездами небо померкло перед глазами. Каждая мышца на теле расслабилась. Ему снилось, будто он бежит по лесу. Такому же огромному и запутанному как этот. Стволы высоких деревьев мелькают перед глазами, а он все бежит и бежит, сам не зная куда. Его бег был непродолжительным, сознание вышло из забытья и на фоне темно-серого неба показалось смуглое лицо.

— Фейзим, Фейзим проснись, Якур пропал, — смуглый разбойник растолкал товарища.

— Что? — сквозь сон пробормотал тощий разбойник. — Что случилось?

— Якур пропал, — повторил разбойник.

— Что значит пропал? — Фейзим сел. — Почему ты так решил? — уже более сурово промолвил он.

— Ты спал около часа, — пояснял смуглый разбойник. — Он ведь сказал, что пойдет за дровами, но его до сих пор нет, — в его глазах читался легкий испуг.

— Где девчонка? — Фейзим вскочил на ноги.

— Там же, где и была, привязана к дереву.

— Сходи на разведку, вполне возможно, что он захочет выкрасть её, поэтому я останусь здесь, будь осторожен, — скомандовал тощий разбойник, сжимая дубинку. Не молвив ни слова, смуглый разбойник скрылся в окутанных мраком кустах.

— Ничего у тебя не получиться, Якур, — прошипел Фейзим.

Его шаги были неспешны и почти беззвучны. Кривая сабля выставлена вперед, взгляд бродит по темному лесу в поисках товарища. Тишина. Даже звуки ночного мира, казалось, преломились, уснули. Просачиваясь вдоль деревьев, смуглый разбойник, пытался найти друга. Впереди показался просвет. Разведчик вышел на крошечный бережок болота. Непоколебимая водная гладь молча отражает на себе звезды.

— Якур, — еле слышно позвал смуглый разбойник. Тихо. Взгляд упал на землю — кровь. Небольшая лужица темно-красной жидкости у его ног. Он пригнулся. Тут его взору попался сапог, мирно лежащий в соседних кустах. Не долго думая, разбойник кинулся к находке. Схватив её, он в ужасе отпрянул — это был не просто сапог, а обувь с ноги Якура, часть которой оставалось ещё в сапоге. Брезгливо бросив часть тела друга, смуглый разбойник огляделся по сторонам. Враг был рядом. Он чувствовал его приближение. Вот легкий ветерок пробежал по водной глади, слегла, исказив зеркальную поверхность.

— Ну, где ты, — прошептал напуганный разбойник.

Кусты за спиной зашуршали, раздался хруст сухих веток. Разбойник быстро развернулся, вглядываясь в кромешную тьму. Сердце вот-вот выскочит из груди, руки дрожат. Не лучше ли вернуться к костру? Ведь он нашел Якура. Ну, или почти нашел. Зачем он здесь? Зачем испытывает судьбу? Мало ли моментов было в его жизни. Моментов, когда смерть стояла перед ним, и он чувствовал на себе её взгляд и леденящее дыхание.

Его размышления были прерваны резким толчком сзади. Какая то неведомая сила подхватила его и потащила вверх. Только сейчас он понял, что закованное в сталь тело что-то обвило. Хватка была настолько сильна, что разбойник услышал хруст собственных ребер. Сабля выпала из рук и со звоном рухнула на прибрежную гальку, огромная ветка встретила голову схваченного человека. Удар. В глазах потемнело, череп чуть было не хрустнул. Нет, такого удара он никогда не испытывал, ощущение, словно кузнечный молот обрушился на голову. Тут же хватка ослабла, застигнутый врасплох разбойник упал на землю. Кое-как он поднялся, рука невольно потянулась за саблей. Потирая ушибленную голову, разбойник огляделся — никаких признаков битвы, тишина. Прекрасная картина продолжалась не долго, странное шипение в кустах нарушилось привычную панораму лесной ночи.

Разбойник обернулся. По-прежнему ничего, не разглядев, он нервно попятился назад. Резкий удар пришелся сбоку. Со свистом нечто тяжелое пронеслось во тьме и отбросило разбойника в реку. Чей-то хвост. Только когда его легкие наполнились мутной водой, он понял это. Совершенно не представляя, с чем, а вернее — с кем ему пришлось столкнуться, смуглый разбойник вынырнул из воды. И тут враг предстал перед ним во всей красе — огромная кобра неторопливо ползла к воде. Темно зеленая чешуя блестела в свете только что появившейся на небе луны. Теперь понятно, почему удар был столь сильным — тело змеи диаметром с целый ствол дерева извивалось на холодной гальке. Наполненные агонией и злобой глаза, словно предвкушали битву, светясь светло-алым цветом, пасть с клыками размером с кинжалы широко раскрыта — хищница приготовилась к атаке.

Смуглый разбойник потерял дар речи. Гигантская змеиная голова нависла над ним на высоте двух человеческих ростов, хвост чудовища погрузился в воду.

— Ну, иди сюда, — от безвыходности молвил он. И тут его схватили. Хвост змеи опоясал его по пояс погруженное в воду тело и потянул ко дну. Рука, сжимающая саблю, ослабла, казалось, недавно прошедшая боль вновь сковала тело. Рот открылся в безмолвном крике, пуская в легкие воду, но разбойник боролся. Вначале он махал руками в надежде выбраться со дна, отдышаться, но все попытки были бессмысленны. Где-то рядом валялась сабля, он ощущал присутствие любимого оружия, но не мог дотянуться. Поднятый со дна подводным сражением, песок улегся, навсегда скрыв на дне лесного озера последний шанс на спасение.

Он задыхался — вода, и смертельная хватка огромной змеи высасывали из него воздух и силы. Наивно колотя чешуйчатое тело кулаками, разбойник все ещё боролся за жизнь. Ах, если бы он мог выбраться наружу! Он закричал бы, позвал на помощь. Но кто бы пришел? Фейзим? Справился бы он со змеей? Да он не стал бы даже поднимать бесполезную дубинку, убежав от страха к огню. Рефлекторно его рука потянулась к ноге. С трудом согнувшись, разбойник извлек из сапога кинжал. В ту же секунду острое лезвие пронзило зеленую чешую, густая кровь раненого чудовища смешивалась с водой.

Удар следовал за ударом, скользкое тело змеи вмиг покрылось ранами. Но чудовище и не думало умирать. Наоборот, с каждой новой раной на теле, хватка смертоносного хвоста становилась все сильнее, и вскоре разбойник уже не мог сопротивляться столь могучей силе. Кое-как превозмогая боль, он нанес последние в своей жизни удары, и поник. Последние частицы воздуха покинули скрученное тело, рука ослабла, выпуская кинжал, который медленно пошел ко дну, чтобы составить компанию сабле, пролежав на дне безмерное количество лет. Они теперь — свидетели минувшей битвы. А вернее, лишь охоты.

Спустя мгновение змея выползла на берег. Мелкие раны, нанесенные примитивным оружием жалкого разбойника, совсем не тревожили её. Пускай он остается на дне, такой пищей она не питается, ей нужно, чтобы жертва излучала жизнь, чтобы была обогащена силой и энергией. Она любила, чтобы жертва оставалась живой, чтобы смертельный яд острых клыков умерщвлял лишь в желудке. Вот тогда она сполна насытится. Хищница припала к земле и медленно поползла сквозь непроглядные кусты. Поползла на свет, туда, где её ждала именно такая жертва.

Фейзим не находил себе места. Перекладывая дубину из одной руки в другую, он мерил шагами поляну. Дрова в костре почти догорели, так и не дождавшись подкрепления, девушка мирно спала, не взирая на чужие волнения и страхи. Где они? Вначале один, затем другой, разбойники покинули лагерь, оставив своего товарища наедине с ночью. Иногда Фейзим останавливался, по долгу слушая шорохи в кустах или же вглядываясь в безмятежное личико привязанной к дереву пленницы. Порой ему хотелось разбудить её, заставиться пережить то же страх что и он. В сердцах он опустился на холодную землю и небрежно кинул в костер попавшуюся под руку ветку.

— Черт! — еле слышно пробормотал он. Тысячи подозрений рождались в его голове — предательство, убийство, грабеж — все это медленно сводило его с ума. Алчность и самолюбие настолько захватили его примитивный ум, что он совсем не заметил новых звуков в соседних кустах. Но тут треск веток стал громче, разбойник, словно ошпаренный, вскочил и обернулся, крепко сжимая дубинку.

— Якур? — позвал он. Тишина. Лишь потрескивание дров в костре и заунылая песня ветра в верхушках деревьев. Рука ослабла — дубинка вернулась на пояс. Разбойник обернулся.

— Твари! — взревел он — девушки возле дерева не было. Лишь ослабшие веревки небрежно положенные на земь. Фейзим вмиг перепрыгнул через костер и оказался возле дерева. Со всей имеющейся силой и накопленной злобой он дернул ослабшие путы, словно надеясь на то, что пленница лишь переползла на другой край дерева. Но её не было и это бесило Фейзима ещё больше.

— Я найду вас и вырву ваши сердца! — крикнул он во тьму леса, но тут же замолк. Громкий треск за его спиной заставил на миг забыть о нескончаемой злости. Он обернулся, и чуть было не упал в обморок — на другой стороне костра возвышалась гигантская змея. Её темно-зеленая чешуя переливалась в свете языков пламени, шипение и щелканье зубов — словно преддверье предстоящей битвы. Разбойник тут же пришел в себя, страх отхлынул от сердца, дав место злобе и инстинкту самосохранения. Тонкие пальцы вновь крепко сжали дубину.

Змея пригнулась и поползла к жертве, огибая костер, разбойник попятился влево, дабы сохранить расстояние с врагом. Дрожащая рука схватила их костра полыхающую ветку, Фейзим нашел себе новое оружие. Тем временем чудовище все же несколько приблизилось к заветной цели. Подняв голову, змея приготовилась к удару. Но огонь её остановил — Фейзим с нечленораздельным криком выставил ветку вперед. Хищница отшатнулась.

— Так вот кто здесь всех поел! — ухмыляясь, промолвил разбойник. Горящая ветка, отпугнувшая врага, вселила в холодное сердце долю надежды и гордости. — Ну, идти сюда, и узнаешь кто здесь главный! — Фейзим почти хохотал.

Змея не заставила себя ждать. Однако на этот раз атака ночного хищника была более тактична — гигантский хвост сильно хлестнул бок разбойника, огибая пугающую ветку. Фейзим оторвался от земли и с криком полетел в кусты. Пылающая ветка осталась на земле — победа змеи стала лишь вопросом времени. Разбойник поднялся. Тут же сломанные ребра дали о себе знать. Обшарив кусты и найдя лишь дубинку, он ужаснулся — главный козырь потерян. От печальных мыслей его отвлек шорох в кустах — смерть идет. О сопротивлении не могло быть и речи — Фейзим бросился в кусты, ему предстояла новая задача — спрятаться.

Сухие ветки больно били по вспотевшему лицу, коряги словно притягивали ноги. То и дело падая, разбойник бежал через окутанный ночной мглою лес, по его следам брел самый страшный и коварный хищник. Мысли смешались, образ огромной змеи стоял перед глазами. Дорога пошла в гору — путь стал ещё более тяжел. Теперь разбойник падал чаще. Прикладывая руку к боку, он быстро поднимался, различая треск кустов у себя за спиной. Дубинка давно уже осталась лежать на усыпанной листьями земле. Теперь он обречен. Разбойник обречен, так же как и многие из его прошлых жертв. Невиданные парадоксы жизни — как быстро он поменял роль в этой долгой пьесе. Теперь он жертва и ему не скрыться в бесконечной листве укутанного мраком леса, его найдут, найдут и покарают за все былые деяния. Это возмездие. Возмездие, которое он по праву заслужил.

Разбойник никак не мог отделаться от мрачных мыслей, взбираясь на холм. Ноги заплелись, и он покатился вниз, все труды стали напрасны, предстояло вновь взбираться ввысь. Больно стукнувшись головой о ствол дерева, Фейзим мысленно выругал сам себя за невнимательность и небрежность. Все ещё гонимый страхами, он вскочил на ноги и вдруг понял, что звуки стихли. Леденящего душу шороха — звука плывущей по земле чешуи нет. Напуганные глаза бороздили темные пятна между деревьями — ни звука. Неужели он ушел? Наивная мысль охватила голову, прибавив уверенности и сил. Вновь ноги медленно зашагали по наклонной земле.

Боль в ребрах не прекращалась. Каждый шаг, словно молот, бил в бок, заставляя морщиться от боли.

— Ты глупец! — внезапный крик повалил разбойника на землю. Фейзим огляделся, на вершине покрытого лесом холма, стояла его пленница. Девушка держалась бодро и уверенно, словно усталость и страх вообще никогда не вторгались в её сердце.

— Иди сюда, крыса! — прохрипел Фейзим. — Да как ты посмела убежать от меня!

Девушка начала медленно спускаться к разбойнику. Её шаги были настолько беззаботными и безмятежными, что сердце Фейзима наполнилось неописуемой яростью.

— Ты ещё со мной играешь?! — вскричал он, пытаясь подняться на ноги.

— С тобой играю не я, а она, — девушка спокойно указала пальцем на огромную кобру, которая бесшумно нависла над раненым разбойником. Фейзим побледнел. Казалось, он уже внутри неё. Его грязные волосы раздувает ритмичное дыхание кобры. Ещё миг — и он станет её жертвой.

— Что…? — еле выдавил он.

— Не надо бродить по лесам ночью, мало ли какой хищник может наброситься на тебя, — ухмыляясь, произнесла девушка. На миг её глаза моргнули, перекрашиваясь в желтый цвет с узкими зрачками пресмыкающегося.

— О боги! — еле слышно вымолвил разбойник. Криков не было, лишь хруст ломающихся костей нарушил тишину ночи.

Тимофей Верхов(2005).