TwiXP — Северные горы — глава 6 — Конец пути.

завершающая длинное повествование.

Сокровища найдены

и путешественников ждет

конец пути.

Эльфы — самое прекрасное,

что есть и будет в этом обреченном мире…

Ксеана — следопытка.

Стальные кольца с факелами усыпали вставшие в круг колонны, пламя вертелось и изгибалось, гонимое шальным пещерным ветром. Своебразную «поляну» залил неестественно яркий свет. Постамент. Невысокий каменный шпиль вырос в центре прямоугольной плиты с выбитыми на ней ступенями. Клубы белого дыма окутали вершину скального отростка, падая вниз и, словно водопад, расшибаясь о насыпь из золотых монет. Гора сокровищ, будто снежный сугроб, накрыла странного вида постройку, маня и чаруя, словно высокогорный пейзаж. А в центре, на самом острие идеально прямого шипа — браслет, широкий и сверкающий в порожденном магией свете.

Обруч представлял собой плотно сжатые когти некоего животного, сверху, вылитая из золота голова змеи с разинутой пастью, глаза — два ограненных изумруда — дикое украшение поражало своей красотой и грациозностью. Видно было — где-то там, внутри его прячется и ждет своего часа такая сила, что одно лишь дуновение её способно обрушить потолок этого забытого храма, похоронив тут осмелившихся приблизится путешественников. Ничто, казалось, ничто не способно затмить величие его, ни золотые монеты, мириады которых, словно мусор, валялись здесь, ни драгоценные камни, приветливо выглядывающие из-под приоткрытых крышек присыпанных деньгами ларцов. Ни короны забытых королей, ни броши, ни ожерелья, ни серьги — ничто, нигде и никогда. Все это — не более чем свалка, способная приманить лишь слабых и глупых простаков. Единственное сокровище этой пещеры — таинственный браслет, который, увы, достанется магу.

Шесть путешественников вышли в центр освещенного круга, любуясь открывшейся им панорамой несметных богатств. Всего этого хватит им на всю жизнь. Да что там жизнь! Правнуки их будут купаться в роскоши, вспоминая своих везучих предков, их труды и лишения, испытанные во время данного путешествия.

Орланто упал на колени, вскинув руки над головой. Воин сейчас будто молился незримому богу, воздавшему по заслугам своему самому верному жрецу.

— О, боги! — лысый вояка склонился, касаясь лбом золотой насыпи. — Я знал, вы есть там, высоко-высоко! Вы щедры и мудры, добры и благосклонны даже к тем, кто мысленно, но все же посылал вас в утробу мрачную! Ха-ха-ха! Да-а-а! — Орланто подкинул горсть монет в воздух. — Да! Я богат! Я счастлив!

Дик отвернулся, дергая щекой. Он, конечно, подозревал, что воин не в себе, но чтоб настолько…

Ксеана стояла и молчала, изредка бросая вопросительные взгляды на Леолона, сквозь сотворенную маску безразличия и пассивности было видно — неуверенность и страх бередили душу сомневающейся следопытки. Сам же вор удивился, буквально пару лет назад такое богатство заставило бы его вмиг вынуть кинжал и всадить его в спину отвлекшемуся воину, а теперь… золото золотом, а радости нет, и не купить её даже в самом экзотическом магазине, где есть, казалось бы, все, от кинжала, как говорится, до тарана. Успокаивало одно — они пришли, задание выполнено, есть, конечно, потери, но могло быть и хуже.

Уильям зачарованно глядел на браслет. Свободная рука соскочила с эфеса притаившегося в ножнах меча, зубы стучали. Волшебник боялся сделать шаг, боялся даже вздохнуть в присутствии столь могущественного артефакта. Сила, великая сила неуправляемым градом била ему в лицо, не подпуская. Она противилась, не желала вставать под чьи бы то ни было знамена, она свободна, своевольна, нахальна и эгоистична. Хотя, у неё, на самом деле, есть хозяин, но он пока ещё… впрочем, не стоит забивать этим голову, мало ли…

Лишь через минуту маг пересилил себя, сделав шаг. Первая ступень, вторая… шпиль приближается, клубы дыма уже обвили утомившиеся ноги, ближе, ближе, ближе!

— Вы только посмотрите на это! — лысый воин, словно пьяный похотливый купец, полз по горе золота. — Вот это да! Невероятно! — Орланто поднял усыпанное алмазами ожерелье, перекинул через шею.

…Маг остановился, переводя дух, пять ступенек уподобились отвесной скале, силы быстро покидали тело, поддаваясь новой, неизведанной стихии — самый главный бой, вот он, здесь, а не там — в темени заброшенного волшебниками Перепутья призраков.

— О, моя королева! Народ любит и почитает вас, словно вы — богиня, спустившаяся на землю, дабы указать смертным слугам своим дорогу в Цитантил! — Орланто обнял Ксеану, напяливая ей на голову украшенную топазами и сапфирами корону.

— Да уйди ты… — следопытка игриво оттолкнула вояку, словно от него сейчас разило несмываемым запахом перегара, тот потянул её за руку, они свалились и покатились по золотой горе, в шутку колотя друг друга и смеясь. Дик сжал кулаки.

— Уйди, дурак, ой… ха-ха-ха! — женщина зажмурилась от грубой щекотки. — Ну, я тебе покажу! — два наемника, словно дети на снежной поляне, начали кидать друг в друга монеты и драгоценные камни — Ксеана сбросила маску — вот она, награда, зачем о чем-то думать и чего-то бояться — радуйся жизни.

Вор отвернулся, скрипя зубами. Что это? Ревность? Да не может быть, хотя… мало ли какой сюрприз выкинет побитая душа, в конце концов, он ведь хотел… впрочем…

— А ну иди сюда! — Ксеана вскочила на ноги, лысый воин, хохоча и передразнивая её, бросился бежать. — Убью! — женщина погналась за напарником, тот сбил её с ног одной лишь простецкой подножкой, повалился на неё, стал трепать за волосы. Орланто, как видно, знал толк не только в военном деле, значит не врали его истории.

Дик и Леолон спокойно стояли, глядя на все это светопреставление, никаких эмоций — холодный расчет, золото не туманит взор, алмазы не манят своей изумительной огранкой, путешественники обязательно получат свою долю… чуть позже.

…От постамента Уильяма отделял один шаг, вытяни руку и вот он, драгоценный браслет, последнее усилие, и ты возьмешь его, погладишь и положишь в сумку, а затем со спокойной душой пустишься в обратный путь, однако… что-то явно мешало, будто не хотело сокровище, чтобы прикасались к нему именно эти руки. Но, тем не менее, волшебник пересилил себя.

Этого никто не увидел, никто не предугадал, даже зоркий и быстрый Леолон спасовал, переоценил себя, расслабился. Один рывок, одно движение, один рефлекс. В суматохе игры, вызванной нахлынувшим приступом алчности, воин вдруг резко напрыгнул на Ксеану, перевернул её на спину и поднес к горлу топор.

— Стой! — прорычал вояка. Рука чародея застыла на полпути, глаза чуть было не вылетели из орбит — что такое, что за…

Из сапога Орланто выглянул метательный нож, взмах, свист, полет — сталь коснулась стали, металл слился с металлом, снаряд ударился о браслет, сшибая его с трона. Звон. Лязг. Стук. Сокровище, гонимое рикошетом, и кинжал, выполнивший свою миссию, скрылись во тьме, покинув пределы освещенной «поляны».

— Что ты делаешь?! — взревел маг, выхватывая меч, тетива на луке эльфа уже скрипела, готовая пустить в бой последнюю стрелу из колчана. Дик побелел, один лишь вид захваченной в заложники Ксеаны мог остановиться сердце. Следопытка, не смотря на всю свою прыть, сейчас была парализована — воин, собака, знал, что делать.

— Один шаг, один вздох, один выпад — и она навсегда останется здесь! — топор Орланто сдвинулся, кровяная струйка поползла по шее взятой в плен женщины.

— Спокойно! — маг взял себя в руки. — Не делай глупостей, и объясни, пожалуйста, что все это значит! — меч чародея вернулся в ножны, взмах руки — Дик и Леолон опустили оружие (с неохотой, конечно же).

— Ты… ублюдок… я скормлю тебя тварям, сожравшим Данду! — Ксеана покраснела от натуги, видимо, непривычно было находиться в столь унизительном положении.

— Не стоит давать обещаний, которые не сможешь выполнить, моя дорогая наемница! — ушей недоумевающих путешественников коснулся шестой голос, донесшийся откуда-то из мрака — знакомый, до боли знакомый голос. Чародей опешил, узрев на лице переменившегося воина ехидную ухмылку, смысл которой был прост и ясен — ты — возомнивший себя великим магом, проиграл. Ты учел почти все, и именно это «почти» сыграло с тобой злую шутку, красиво обведя вокруг пальца. Эх, жаль, нет барабанной дроби.

— Не ожидал!? — бросил Орланто. Во тьме послышались шаги. Все взгляды вмиг приковались к непроглядной завесе, ограждающей сейчас удивленных странников от нежданного гостя, который якобы распался на мелкие кусочки аппетитного мяса.

— В чем дело, господа?! — сказал укрытый во мраке пришелец. — Вы словно труп ходячий увидели, — тень сбросила свои оковы, выставляя на свет главного героя мастерски разыгранного представления.

— Д-данду!? — Ксеана попыталась приподняться, однако стальная хватка воина была неумолима.

— Надеюсь, я не помешаю вашему маленькому празднику, впрочем, можете не волноваться, долго я здесь не пробуду, — ухмыльнулся темный эльф, держа руки за спиной, живой и здоровый, даже одежда его чудным образом очистилась от крови.

— Что все это значит?! — рука Уильяма побелела, сжимая древко посоха.

— К чему все эти словесные поединки? К чему вопросы и громкие возгласы? Ты и сам, раб Белого Пламени, знаешь, в чем дело! — Данду высунул из-за спины руку, держа таинственный браслет. Леолон одним ловким движением перевел прицел на собрата, Дик хотел, было ринуться в драку, однако маг предусмотрительно поднял ладонь.

— Безумец, ты хоть знаешь, что вообще находиться в твоих руках!? — волшебник дал волю чувствам.

— Знаю, господин волшебник, прекрасно знаю, — ловкач с восхищением крутил в руках золотую игрушку. — Возможно, я знаю даже больше, чем ты и твой хваленый орден. Браслет заключенного, я прав? — эльф улыбнулся. — Дух захватывает!

— Тот Данду умер, погиб в неравном бою с хищниками, спасая нас, ты — мираж, ещё одна ловушка, выставленная…

— Брось, тебе не к лицу все эти юношеские отговорки. Не было «того» Данду, это он — мираж. Виртуозный, надо признать, мираж, созданный с одной лишь целью, обмануть тебя, фокусник, тебя и всю твою жалкую свору! — темный эльф заскрипел зубами. — Впрочем, достаточно речей, мы не на страницах книг. Пошли Орланто, оставь эту обреченную!

Солидный пинок лысого вояки заставил Ксеану коснуться щекой золотой насыпи. Воин ловко перебежал отделяющее его от хозяина расстояние, и встал по правую руку эльфа.

— Думаете, зря я часами сидел в библиотеке того герцога, огромной, надо заметить, библиотеке. Я знаю историю этого места, знаю, что это за браслет, но самое главное — знаю, какая сила прячется под золотой скорлупой, — Данду сделал два шага назад.

— Поэтому ты должен знать, что случиться с тобой, если ты воспользуешься этой силой, — вздохнул молодой колдун. — Я проиграл, я умею уходить достойно, однако я проиграл лишь битву, исход войны ещё не ясен.

— Исход войны! Проиграл битву! — темный эльф неумело передразнил волшебника. — Я думал, ты умней, фокусник! Кто будет сражаться? Кого поведешь ты в бой? Какая война?! Какой исход?! Что осталось от того Белого Пламени, что было когда-то поводырем неразумных? Вот твоя армия… — Данду с издевкой кивнул в сторону столпившихся возле горы сокровищ Дика, Леолона и Ксеану. — Жалкий воришка, задыхающийся от собственных внутренних мук, неудовлетворенная нимфоманка, возомнившая себя непобедимой девой битв и брошенная всеми пародия на мудрого и ловкого перворожденного!

— Мне хватит и этой, — тихо отпарировал чародей, склонив голову. Движение это значило лишь одно — и вправду хватит слов, пора переходить к действию. Данду лишь ухмыльнулся в ответ на гордые слова поникшего Уильяма, похоже, он тоже понял, что перепалки кончены, настало время показать этому несостоявшемуся магу, каким должно быть настоящее волшебство.

— Я обрету силу, — прошептал темный эльф, дотрагиваясь до золотой змеиной головы. Когти ослабили свою хватку, браслет как бы раскрылся, маня державшего сокровище сунуть руку, примерить украшение и почувствовать всю мощь, хранимую под хрупкой оболочкой ценного металла. — Я иду к тебе, хозяин! — сказал Данду и надел браслет.

Воздух в пещере тут же похолодел, непонятно откуда появившийся ветер подкинул прядь волос Ксеаны, пламя на факелах дрогнуло, забилось в неповторимом танце — все стихии ощутили эту магическую перемену, что-то рухнуло, что-то родилось, высшие материи пришли в движение — сам мир вздрогнул от неожиданного толчка и возмущения незримой энергии. Клубы дыма, бесшумно парящие на золотой горой, пришли в движение, белый туман лениво потянулся к «воскресшему» эльфу, по пути преобразовываясь с одно широкое кольцо. Данду запрокинул голову, наслаждаясь и впитывая новую, льющуюся непрерывным горным водопадом, силу. Бренное тело взмыло в воздух, кольцо дыма накрыло нового хозяина браслета — церемония подошла к концу.

Маг разочарованно покачал головой, когда темный эльф коснулся земли. Золотой браслет крепко сковал его левую руку, змеиные глаза горели ярко-зеленым огнем — наконец-то, по прошествии стольких лет, он нашел верного хранителя, именно хранителя, а не хозяина, как думал эгоистичный эльф.

— Ну, вот и все, друзья, — тихо проговорил преобразовавшийся Данду, голос его приобрел некие новые оттенки, неописуемые и страшные, какие-то… каменные. Впрочем, и так уже все было ясно — от того темного эльфа, пусть даже притворяющегося, ничего уже не осталось, древняя неведомая сила полностью забрала себе душу молчаливого ловкача. — Мы уходим, ибо нам предстоит ещё многое сделать, что же касается вас — вы погибнете богатыми. Слабое утешение, но все же…

Рука с браслетом вытянулась, пальцы сжались в кулак, огонь в глазах змеи расползся по всей голове рептилии. Легкий подземный толчок заставил Дика и его друзей пошатнуться, а затем с потолка посыпались камни, маленькие и большие, крохотные и гигантские, гладкий пол пещеры вмиг превратился в настоящую свалку, которую свойственно создавать гномам после той или иной строительной работы. Валуны подлетели и закружились, гонимые производимым заклинанием. Настоящий смерч разыгрался возле золотого холмика, затем все камни сбились в кучку и…

— Назад! — чародей попятился к ступеням, чуть ли не таща за собой удивленных попутчиков.

Каменная насыпь коснулась пола, булыжники соединялись, будто из них сейчас кто-то с нечеловеческим усердием лепил некую фигуру. Появились руки, ноги, спина с горбом и непропорционально маленькая голова — через минуту перед четырьмя ошарашенными странниками стоял каменный голем в два человеческих роста.

— Велика сила заключенного! — Данду с неприкрытым восхищением смотрел на собственноручно сотворенную бестию. — Познайте мощь его, смертные черви, и отдайте души свои во имя дела великого! — эльф улыбнулся, безумие читалось в его глазах, безумие и страх перед той силой, командовать которой ему поручили.

— До встречи у стен Цитантила, рабы! — темный эльф показал всем свою знаменитую издевательскую ухмылку, повернулся и скрылся во тьме пещеры, Орланто, все ещё косясь на голема, отправился следом за ним, никто из них не сомневался, что этой бой будет выигран каменным чудовищем.

Четверо путешественников остались наедине с новым, незнакомым и непредсказуемым врагом. Истинный соперник покинул их, оставив им плод своего больного воображения, готовый разорвать любую плоть одним лишь мизерным усилием. История их жизни (и смерти) уже написана, они, словно фигурки на игральном столе, обязаны подчиниться воле высших сил — они простые смертные, которым никогда не стать богами. Не стоит даже пытаться спастись, зачем усложнять и без того паршивое свое положение. Смириться — самое логичное и правильное решение. Однако порой даже безумие может сталь ключом к самому сложному замку — живое существо, загнанное в ловушку, существо, которому нечего терять мобилизует все свои силы, и иногда это помогает выжить, и даже победить.

Эльфийская стрела пустилась в полет, стальной наконечник окутало синее пламя, снаряд врезался в грудь каменному гиганту, тот пошатнулся. Могущественная магия перворожденных была действенна, но не всесокрушающа. Она лишь разозлила, раззадорила чудовище, преумножив жажду к убийствам. Монстр сделал шаг в сторону озадаченных путешественников.

Стрелы кончились, последняя из них сошлась только что со стихийным демоном, Леолон отбросил бесполезный лук. Два меча близнеца бесшумно выпрыгнули из ножен, лезвия покрылись знакомым уже, синим пламенем, эльф, похоже, всерьез вознамерился уничтожить сотворенную врагом бестию — прыжок, свист стали, удар. Клинки знали свое дело, подкормленные древним чародейством, они вышли за грани возможного, там, где простое оружие расшиблось бы с бессилии, изогнутые мечи пировали, упиваясь своей победой. Леолон закрутился волчком, обходя голема справа, два меча рванулись в атаку, камень под их ударом, уподобился ветхим костям. Нога монстра, будто сухое бревно, треснула от удара магических мечей, эльф обогнул волшебное создание, вставая в боевую стойку — мастерский удар получился великолепный, чудовище присело, хватаясь за «рану», все его внимание переключилось на наглого остроухого «танцора».

Если бы големы могли кричать, он бы сейчас выл. Ни от боли, от унижения, от того, что кто-то просто осмелился сопротивляться. Кто-то маленький, но хитрый, и все ещё верящий в свою победу. Чудовище развернулось. Эльф, словно статуя, стоял напротив него, испепеляя своим пассивным и холодным взглядом бывалого вояки. Голем сдвинулся, настало время показать этому таракану, с кем он связался.

Шаг.

Второй.

Третий!

— Леолон! — Ксеана подняла с земли свой меч и кинулась на монстра.

— Стой! — Уильям все это время просто стоял и смотрел на разыгравшуюся битву, видимо, волшебник не отошел ещё после перепалки с воскресшим темным эльфом.

Ксеане не было дела до предостережений мага, они привыкла никого не слушать, у нее есть своя голова на плечах. Здесь и сейчас, её спутник в опасности, тот, кто был с ней неисчислимое количество лет, тот, кто сопровождал её везде и всегда, она обязана спасти его.

Дик не мог пошевелиться. Лезвие Теренаста плавно покачивалось в такт трясущейся руки. Нервы не выдерживали — Данду, браслет, голем, бой — как много событий. Ты словно стоишь в центре разыгравшегося смерча, мимо тебя с бешеной скоростью проносятся люди, фразы, миры, а ты стоишь и не можешь пошевелиться, в то же время понимая, что должен.

Меч следопытки коснулся спины голема, сталь скользнула по камню, не причинив чудовищу никакого вреда. Однако оно отреагировало, резкий разворот и взмах руки — удар.

— Ксеана! — пещера содрогнулась от дикого крика вора. Ксеана подлетела, гонимая сокрушительным ударом голема, закованное в сталь тело ударилось о каменную колонну, послышался хруст костей. Миг — и следопытка упала на золотую кучу. Кровь поползла по металлической груди.

Леолон прыгнул. Враг отвлекся — путь открыт. Два меча впились в горб, круша камень, эльф оттолкнулся, перепрыгнул скривившегося монстра и оказался возле поверженной Ксеаны.

Маг сунул руку под плащ, что-то нащупал, снял.

— Вот! — Уильям протянул ошарашенному Дику небольшой кристаллик на цепочке. — Он поможет тебе выследить Данду в пещере. Найди его и останови. Ты слышишь меня!? Он не должен унести браслет из подземелья! Не должен! — волшебник накинул медальон на шею вору, глядя ему в глаза. — У тебя получится! — тихо сказал маг и ударил посохом о каменный пол.

Голем приближался. Чародей обхватил древко двумя руками, закрыл глаза, начиная напевать заклинание. Рубиновые глаза змеи вспыхнули красным пламенем — вспышка. Мир поплыл перед глазами, тело волшебника исчезло, на его месте показался огромный белый, полупрозрачный шар. Снова вспышка! Шар выстрелил в чудовище белой молнией и исчез. Взрыв. Каменный гигант разлетелся, будто ком снега, брошенный в стену, осколки усыпали пол — победа.

В пещере стало необыкновенно тихо, будто только что прошла гроза. Сейчас, согласно всем правилам и законам бытия, появится радуга, и солнце выглянет из-за светлеющих облаков, однако ничего этого не случилось. В темном подземелье не было неба, не свистел в ушах шальной степной ветер, не чувствовался запах свежескошенной травы — лишь пустота и темень, пожирающая радость и счастье. Буря вроде бы кончилась, но все знали — она лишь только начинается.

Дик резко содрал с себя перепачканный плащ, скомкал его и подложил под голову Ксеане. Струйка крови лениво поползла от края губы вниз, к мерзкому шраму — жуткой метки прошлого. Следопытка доживала свои последние минуты, без лекарей и магов все было ясно. Вор скрипел зубами, глаза предательски заблестели. Доспехи помяты, дыхание прерывисто, где-то внутри исковерканные переломанные кости — после такого удара уже не встают, не берутся за меч и не бегут на поиски врага, ибо впереди самое главное, самое интересное, и самое ожидаемое приключение — ворота Цитантила — града богов и пристанища душ открыты.

Ксеана из последних сил водила рукой по золотой насыпи, ничего не говоря. Глаза ни на секунду не отрывались от Дика — самого близкого, не смотря на подозрения, человека в отряде. Леолон аккуратно положил меч на руку умирающей женщине, закрыл глаза, настало время последней песни.

Рука женщины поднялась, трясясь и превозмогая боль, Ксеана коснулась колючей щеки Дика, последний жест, последнее движение, говорящее обо всем, как жаль, что его приходиться делать именно сейчас, уже перешагнув порог мира мертвых. Силы кончились, рука сползла и упала на золотую насыпь, оставляя на лице вора кровавый след трех пальцев, дыхание оборвалось, сердце, которое Дик посчитал когда-то ледяным, остановилось.

— Аааа! — даже боги, наверное, похолодели от этого крика. Казалось, сейчас рухнет потолок пещеры, воздух вспыхнет, и океаны зальют сушу — мир содрогнулся, став свидетелем неописуемого горя, и рождения неописуемой ненависти. Вор кричал, задрав голову и сжав кулаки, слезы текли по щекам. Любовь, только что обретенная, потеряна, мечты канули в небытие, надежды истлели, будто кости, атакованные временем — ты проиграл, Дик, по-настоящему проиграл.

То, чего ты боялся, совершилось, то, чего ты ждал, пришло. Судьба поразила тебя отравленным кинжалом, яд которого будет медленно отнимать частичку души каждый день, на протяжении всей твоей бесполезной теперь уже жизни. Ты убит. Убито твое «я», твое внутреннее королевство пало, твой мир сгорел в огне…

— Крепись, — тонкие пальцы коснулись щеки, в том месте, где все ещё красовался алый след желанного прикосновения. Леолон посмотрел на вора, жалобно и понимающе, однако было в этом взоре ещё что-то, некая тень, некий приказ, некий устав. Дик глубоко вздохнул, смахнул рукой выступивший пот и посмотрел на мертвую женщину. О, боги, как прекрасна она даже сейчас.

— Мы на войне, мой друг, — прошептал эльф. — Ты помнишь, что сказал чародей? Мы — армия, мы — последняя надежда, герои рождаются и умирают, бастионы воздвигаются и рушатся, но одно остается неизменным — вера, вера в победу. Они хотят заполучить тебя алчного и злобного, они хотят упиться твоим горем и страданием, не дай им этого. Пришло время рождения новых героев!

— Да, — кивнул Дик, вытирая слезы. — Пора.

Данду был прав — Ксеана умерла богатой, самая шикарная могила, самый дорогой склеп, самый ценный погост. Кристаллик на шее вора лениво засверкал, даря миру яркий белый свет, рукоять Теренаста вмиг нагрелась от руки Дика, темная пещера отпугивала своей непроглядной тьмой, однако теперь она для героя — лишь дорога, дорога к новой, высокой и почти недостижимой цели.

— Он не должен унести браслет из подземелья! — стучало в голове. — Не должен! Я помешаю ему! Умру, если надо, мне теперь ничто не мило, весь мир превратился в одно сплошное серое облако, где нет ни света, ни тепла. Пусть сердце остановиться, оно мне теперь не нужно, лишь руки и ноги, да ещё мастерство, подаренное гномами — все, ну и Теренаст. Настало время, тебе, мой друг, придется показать, на что ты способен!

Леолон зачерпнул кучу монет и высыпал её на тело, ноги женщины уже спрятало желтое покрывало, работа продолжалась. Дик бросил последний взгляд на лицо любимой, кивнул эльфу и двинулся в путь. Пещера звала его, Данду звал. Молись, ловкач, ибо даже твой хваленый заключенный не поможет тебе. Все его могущество, вся сила — ничто, по сравнению с ненавистью, которую испытывает человек, потерявший любовь.

***

Он бежал, на щадя себя. Небольшой, с желудь размером, кристаллик сиял, словно звезда. Даже красное пламя, порождаемое некогда посохом Уильяма, ни шло, ни в какое сравнение с этим чудным, согревающим и бодрящим светом. Кусок полупрозрачного камня раскачивался на цепочке, ощущая на себе всю ярость нового хозяина. Дик тяжело дышал, гномьи доспехи хороши для боя, они великолепно защищают от стрел и копий, но вот в суматохе безумной погони — увы, лишь мешают. Капли пота, словно жуки, ползли вниз по щекам, они как будто гнались за прошедшими здесь совсем недавно слезами. Он отомстит. Ох, как он отомстит! Даже зло сегодня взвоет от зависти, ибо никто и никогда ещё не доходил до таких зверств.

Пещера вымерла, другого, более подходящего слова, не подобрать. Лишь эхо все ещё витало где-то под потолком, с завидной быстротой подхватывая стук сапог обозленного вора. А он все бежал и бежал, совсем позабыв о времени, перед глазами вожделенная сцена — колени Данду касаются пола, эльф придерживает рукой вспоротый живот, а Орланто пытается приостановить неуправляемый поток крови, хлынувший из вскрытого горла…

— Иииаа! — из тьмы вынырнул воин. Увесистая булава со свистом пронеслась над головой Дика, вор, сам не понимая, как, успел увернуться.

— Я знал, что ты придешь! — в одной руке внезапно появившийся Орланто держал свой топор, в другой — вышеупомянутую булаву. — Я ждал тебя! — прорычал возбужденный вояка, вставая в боевую стойку.

— Я не разговариваю со слугами! Где твой хозяин, раб?! — зло ухмыльнулся Дик, выставляя перед собой Теренаст.

У него получилось, он задел врага, нащупал его слабое место, а главное — разозлил. Одержимый ненавистью противник — это уже половина победы. Тишина. Давящая и мертвая, ординарная предгрозовая пауза, а затем — гром. Воздух содрогнулся от рассекающей его стали, меч и булава встретились, диким звоном объявляя о начале боя.

— Посмотрим, кого же слепили бородатые пьяницы! — Орланто сделал два шага назад, проверка проведена, вор не так прост, как кажется, теперь пока переходить к решительным действиям.

— Не слепили, Орланто, сковали! — с гордостью отпарировал вор, ничуть не кривя душой, он и впрямь походил на клинок, побывавший между молотом и наковальней, ибо страдания закаляют, делая тебя сильнее.

На этой философской фразе и закончилась бессмысленная перепалка, теперь будут беседовать меч и топор. Воин взмахнул булавой, Дик пригнулся, развеяв мечты Орланто о быстрой и легкой победе. Теренаст пошел в бой — лысый вояка, не напрягаясь, ушел от губительного лезвия, мастерски отводя его боевым топором. Удар — защита, удар — защита — грациозный танец, разукрашенный снопами искр и перемежающимися криками бойцов, мог в любой момент прерваться. Одна ошибка, один промах, маленькая оплошность и конец. Конец мечтам и надеждам, конец длинной истории и великой боли. Скоро, очень скоро все встанет на свои места.

Мрачные колонны стали свидетелями яростного противостояния. Ловкость и сила, грубый напор и расчетливый изворот — все было здесь, многому научили Дика, не мало знал и Орланто. В подобных ситуациях, когда противники в принципе равны, все решает случай, ибо никто не застрахован от промахов. Вор извернулся и ударил снизу, воин неловко и слишком поздно выставил защиту, мифрил столкнулся с деревянным древком тяжелой булавы — хруст, звон, стук. Стальное навершие рухнуло на пол, Дик отскочил, сам того не ожидая, он перерубил оружие своего врага.

— Недурно, — сквозь зубы прошипел воин, сдергивая со спины щит. — Очень недурно. Для жалкого воришки ты неплохо махаешь мечом, можешь не сомневаться, в моих руках твоя игрушка будет работать ещё лучше.

— Чего же ты ждешь, — стараясь скрыть эмоции, сказал Дик. — Иди и возьми его. Он прямо таки жаждет слиться с твоей рукой. Вы будто созданы друг для друга. Давай! Не медли!

Воин и не собирался медлить, лезвие топора со свистом пронеслось перед мокрым лицом вора. Дик отшатнулся, крутанул клинок, ударил. Вовремя подставленный щит отозвался, содрогаясь от неслабого удара мифрилового меча. Орланто сделал выпад, вор ушел в бок, сталь вновь запела, сшибаясь в атаке-защите.

Бой продолжался. Равный и дикий бой во имя мести. Феерическая драка за справедливость. Яркая белая точка металась взад вперед по огромной темной пещере, приукрашенные эхом звуки сражения не смолкали, время шло.

— Ты даже не представляешь, кому бросил вызов! — Орланто тяжело дышал. Временная передышка позволила ему вновь поиздеваться над Диком. Воин ходил кругами возле напряженного противника, словно хищник, либо возжелавший поиграть с жертвой перед обедом, либо уже не представлявший, с какой ещё стороны можно подойти, чтобы схватить и разорвать. Дику искренне хотелось верить именно в последнее.

— Если бы ты только ведал, как глубоки корни всего этого! — продолжал запыхавшийся воин. Половина его тела пряталась за щитом, рука нервно вращала боевой топор — ничтожную корягу, по сравнению с Теренастом.

— Может, хватит уже болтать?! — улыбнулся Дик, стараясь как можно глубже зарыть свое волнение — как-никак, это его первый бой с человеком после обучения у гномов, хотя, стоит ли причислять этого проклятого раба неопознанной и злой силы к людскому роду? — Тебе нужен мой меч, иди и возьми! Или, может быть, ты не можешь этого сделать? — вор с особой интонацией произнес слово «не можешь». — Признайся себе, вояка, я сильнее тебя, хотя бы, потому что не опускаюсь до каких-то там речей!

Воин утопал в океане злобы. Сквозь ряд скрипящих зубов, прополз некий животный рык. Вой шакала, не получившего даже объедки, оставленные другими, более влиятельными и мудрыми зверями. Он был рабом, слугой, прихвостнем, ничтожной пылинкой, слабой и глупой. Он не в состоянии справиться с каким-то там вором, жуликом, увертливым хитрецом — он проиграл, потому что Дик был прав насчет него. Его оставили здесь, за холодной колонной в засаде, только потому, что хотели избавиться от него, он вышел из игры, он — уже труп, и это бесило его больше всего.

Удар, блок, уход, восьмерка, глухой вой щита, рычание и сопение, учащенное дыхание и скрип доспехов — злоба и ярость материализовались, влившись в металл. Вор и воин крутились, сходились и разбегались, никто не мог одержать верх.

Орланто налегал. Лысый вояка на время позабыл все правила, решив уладить дело с вором более примитивными методами. Родился монстр, вернулся тот самый зверь, которого так боялись орки, там, на мосту и в полумраке забытых руин. Дик с трудом сдерживал это фанатичный напор, все чаще и чаще топор соскальзывал с клинка и царапал доспехи. Наконец вожделенный миг настал, воин изловчился, ушел в бок и ударил Дика щитом по лицу. Вор подлетел, гонимым бешеным напором вырвавшейся на свободу силы. Обмякшее тело коснулось пола, однако Теренаст по-прежнему лежал в руке, не желая лишать хозяина последнего шанса на успех.

— Ты заигрался! — ликовал Орланто, пользуясь проскочившей секундой отдыха. Рука прошла по лысине, стирая пор. — У тебя нет того, что есть у меня, ворюга. Мне искренне жаль тебя, жаль также, что и опыта, который есть у меня, тебе уже не набраться. В другое время, в другом месте, я бы взял тебя в ученики, но… боюсь, сегодня ты последний раз держишь меч, — воин смотрел на распластавшего противника, упиваясь своим немудреным, но действенным ударом. Другой, более разумный враг, не долго думая, добил бы вора, но только не он — банальный и обреченный злодей, решивший посвятить всех и вся в свои непродуманные планы.

— И чем тебя не устраивала воровская жизнь? — воин ходил вокруг лежащего и почти не шевелящегося Дика. — Ты что, мало получал? Или, может быть, глава гильдии тебя недолюбливал? Зачем надо было спасать какого-то мальчишку, зачем жертвы эти, зачем старания? Думаешь, в этом мире мало добрых героев? Жрецы храма хорошенько прочистили тебе мозги, ты живешь мечтами, но мы не на страницах книг, мы не в историях трактирщиков и не в песнях менестрелей, мы в Туманных землях, где зло всегда побеждает, где воры воруют, а убийцы убивают — вот она, настоящая жизнь.

— Где-то я уже это слышал, — тихо проговорил Дик, пытаясь сесть. Глаза неотрывно следовали за перемещающимся противником, нужно, обязательно нужно уловить момент, все решит реакция. — Какая речь, Орланто, какая речь! Тебе бы на площадях выступать, а не бегать по горам за орками! Ты никогда не думал о карьере уличного клоуна…

Воин разбежался и, что есть силы, ударил вора под ребра. Дик закряхтел, утирая выступившую на губах кровь.

— Пой, глумись, смейся! Я дам тебе такую возможность, я добрее, чем кажусь! Не правда ли?

— Да уж, сама благосклонность, — с издевкой выпалил вор. Капля крови упала на лезвие клинка и побежала к гарде. Дик привстал на локтях, превозмогая боль, сталь не помогла, бок жалобно стонал от неожиданного и умелого удара ногой.

Усталость, страдание, смертельная опасность. Почему он шутит даже сейчас? Он что, смирился с уготованной ему участью? Мечтает увидеть Ксеану, коснуться её волос там, за пределами, откуда не возвращался ещё никто? Орланто приблизился.

— Хватит! — сурово выпалил он. — У меня есть приказ — остановить любого, кто бросится в погоню. Ты мне нравился, вор…

…Капля крови, коснувшаяся Теренаста, доползла до гарды и внезапно испарилась, будто сталь впитала в себя частичку жизни раненого хозяина.

— «Лишь тот, кто рожден героем, способен укротить гнев подземных потоков, способен побороть огонь. Пусть сталь умоется кровью, подарив хозяину великую силу!» — влетело в голову. Лезвие меча засветилось, нечто подобное Дик видел, когда его любимое оружие держал темный эльф, однако жара и огня не было, вернее, он был, но не на рукояти магической игрушки. Он был внутри, он родился и рос, он существовал, тек по жилам и венам, тек к сердцу. — «Пусть сталь умоется кровью, подарив хозяину великую силу!»

Дик вскочил, с лихвой зачерпнув из неожиданно появившихся сил, лезвие Теренаста сверкало, пульсируя и прося крови. Вор встал в боевую стойку, показывая почти победившему врагу, что бой, вопреки всем его надеждам, ещё не окончен, и теперь игра будет вестись по новым правилам.

Орланто отпрял, магия пугала его, даже дружественная и безопасная, что и говорить о вражеской, боевой. Лицо воина наполовину ушло за щит, топор выпрямился.

— Я ожидал этого. Ты не можешь победить в честном бою, и теперь уповаешь на колдовство своего дружка! — лысый вояка бросил незатейливый упрек, однако в голосе его не было уже той напыщенности и ликования, охвативших его, когда враг лежал на полу, захлебываясь кровью. — Однако я не страшусь этих дурацких фокусов! — неуверенно промолвил он, косясь на ослепительно яркое сияние мифрила. — Давай, атакуй! — безнадежно проорал воин. И Дик атаковал.

Меч, казалось, стал легче. Он, будто сотканный из ветра, прочертил в воздухе дугу и плавно лег на щит Орланто. Воин прикрылся, но это не помогло, зачарованный мифрил не ведал преград — кожа, покрывшая оборонительный инструмент, лопнула, дерево разошлось в разные стороны, а отрубленная рука воина рухнула на пол.

Дик опешил, меч разделил щит надвое, словно мягкий блин, прихватив с собой ещё и часть тела зарвавшегося вояки. Орланто тупо пялился на рану, не в состоянии даже закричать от дикой боли. Топор пустился в полет, вор перерубил его играючи, будто стебель какого-нибудь цветка.

— А… — воин выпустил из рук бесполезное древко. Дик глубоко вздохнул и сделал финальный выпад.

— Ммм! — Теренаст вылез из спины опустившегося на колени вояки, вор вытащил клинок, кровь побежала по расплавленным и пробитым доспехам врага, обильно сочась из сквозной раны в центре грудной клетки.

— Скоро твой хозяин присоединиться к тебе, — без ликования сказал Дик, глядя на поверженного противника. — Обещаю, он не заставит тебя ждать, — вор брезгливо ударил умирающего Орланто ногой в грудь, тело коснулось пола. Бой закончен, а, вернее, лишь прелюдия к главному бою. Кристаллик все ещё светился, маня Дика вновь пуститься в погоню за обезумевшим Данду. Теренаст прыгнул в ножны, тишину нарушили возобновившиеся звуки бега.

Свет на цепочке вздрагивал, тускнел и вспыхивал, заставляя жмуриться. Компас, карта, путеводитель — понял Дик, тут же свернув влево. Кристаллик мгновенно отозвался, магический огонек радостно заплясал. Минуты шли, вор неукоснительно двигался по заранее начерченному заклятьем маршруту, он не сомневался, его враг тоже куда-то спешит, иногда приходилось делать уж больно резкие повороты. Однако вскоре линия пути выпрямилась, натянулась, подобно держащей висящего убийцу паутине. Вор бежал, минуя колонны, что выстроились невообразимо ровным лесом вдоль его дороги. Кристаллик больше не пульсировал.

Однообразие вдруг резко испарилось, из мрака выступила стена, неотполированная, накрененная, шершавая — стандартная пещерная стена. Дик даже обрадовался этой перемене, порой ему казалось, что подземелью нет конца, и он летит куда-то вглубь неизведанного, оставляя за спиной родной мир. Ничем не оправданные иллюзии кончились, теперь вор двигался вдоль стены, следуя указанием медальона — проводника.

Он так и думал — тоннель, низенький и узкий, будто гномий или даже гоблинский. Мрачный, прикрытый тенью, зловонный и не внушающий доверия, однако Данду прошел именно тут, сам не зная, почему, Дик не сомневался в искренности подаренного «компаса». Он пригнулся, выхватив из ножен меч, хвала богам, тьма ему не грозила, белый свет послужил ещё и в роли факела. Дорога запетляла, уподобившись гигантской запутанной глотке, настоящий лабиринт, цель которого ясна — запутать и убить неопытного путешественника. Хотя, кто здесь может путешествовать, ведь пещера, по словам Уильяма, иномировая? Впрочем, кто-то проложил эти туннели (лучше всего, если гномы, Дику становилось как-то не по себе при мысли о других, менее симпатичных строителях), следуя неким своим целям. А, может быть, вся эта работа принадлежит времени и природе? А, может, тень древнего заклинания, создавшего эту пещеру? Мириады версий о происхождении загадочного подземелья роились в голове Дика, пока он, пыхтя от боли в спине, ковылял по низким ходам в поисках кровного врага.

Вдруг его обдало свежим воздухом. Холодный зимний ветер ударил в лицо, после очередного поворота, туннель расширился, потолок ушел вверх, кристалл угас, впереди показался выход. Овальный проем в ста шагах от вора, словно пасть ледяного дракона, извергал холод, лица коснулись снежинки, где-то там, под небом, разыгралась буря — видимо, боги решили разукрасить арену финальной битвы, добавив в пьесу драматичности и напыщенности.

— Ну что ж, будь, по-вашему, великие анкодуны, вы заслужили красивое представление — готовьтесь рукоплескать — я иду, — отшутился про себя вор, спеша к выходу.

***

Данду сжал кулаки, злоба заставила стиснуть зубы, браслет был хорош, можно сказать — неистощаем, но вот чтобы в совершенстве владеть его силой, нужны тренировки и время, время, которого совсем не было. Заклинание выстроено правильно, формулы проверенные, так чего же не хватает? Темный эльф стоял на краю пропасти, на плечи ложился снег, вокруг уходящие за горизонт горы, совсем другие, не Северные, которые здесь показались бы невысокими холмами. Он был там, куда нет дороги простым смертным.

— Другой мир? — задал он себе вопрос, как только вышел сюда. Впрочем, нельзя сейчас отвлекаться, надо покинуть это место, здесь силы его украшения слабы, потуплены, да и сам он — далеко не бог, но вот как только вырвется отсюда…

Овальный выступ, почти бездонная пропасть, мрачная утроба выхода из пещеры и скрытые во тьме коридоры, буран, снегопад, ветер — все это послужит ему, из каждой материальной частички он почерпнет силы, каждой воспользуется… ну же… ещё чуть-чуть… да!

Изумруды на браслете засветились, в двух шагах от эльфа возник портал — громадный полупрозрачный круг с ловкача ростом, темно-синяя воронка, еле слышные в чудовищной агонии природы звуки, они, будто вой, будто звон в ушах. Данду прищурился, прошептал что-то, какое-то витиеватое заклинание, корректируя место направления, ухмыльнулся, сделал шаг…

— Куда-то спешишь, друг?! — Данду вздрогнул, но тут же пришел в себя. Прямо у входа в пещеру стоял Дик, доспехи и лицо перемазаны в чужой крови, на сапогах грязь, остатки паутины на плечах, сверкающий Теренаст в руке.

Вначале эльф решил проигнорировать внезапно появившегося вора, но затем, покосившись на портал, сделал шаг к человеку.

— Знаешь… — зло улыбнулся он, скрещивая руки на груди. — Я ожидал чего-то подобного, этому лысому полену ничего нельзя доверить. Но чтобы ты… — эльф прищурился и бросил брезгливый взгляд. — Неужели мудрый Уильям не выбрал никого по опытней на должность спасителя мира? Извини меня, вор, но ты как-то не совпадаешь с образом героя, вершащего правосудие. Я убил бы тебя, даже не напрягаясь, но… сегодня твой день, Дик, я ухожу.

— Ты все равно умрешь, — продолжал свою браваду эльф. — Мир меняется, такой мусору, как ты и твой дружок — чародей нет места в новом порядке…

— Заткнись! — взревел Дик. — Почему вас так и тянет на высокопарные речи, нет бы, просто взять, и убить, так нет же, надо обязательно покрасоваться, будто ты на сцене. Один такой оратор уже лежит в луже крови, ты, похоже, хочешь стать следующим!?

Данду ухмыльнулся, видно не желая опускать до споров с упрямым и глупым человечишкой, возжелавшим испытать судьбу. Он развернулся и зашагал к порталу.

— Вот он — легендарный носитель браслета заключенного! — хмыкнул вор. — Бежит, как крыса. Быстрей, раб, быстрей! Твой хозяин уже заждался! Ты — побитая собака, эльф, ты — трус. Скоро твой господин пошлет тебя усмирять нового непокорного врага, который, подобно мне, отшлепает тебя и выкинет в кусты!

Данду остановился. Вор знал куда надавить, если бы не Уильям, темный эльф играючи перерезал бы ему глотку, тогда, на той судьбоносной поляне, но нет, он вынужден был вести бой по правилам высших. Сегодня он сам установит правила, сегодня, может быть, в последний раз, он станет тем самым высшим, пришла пора взять реванш. Почти утихшие жажда мести и обида вспыхнули вновь с небывалой силой.

— Вот значит как? — прищурился Данду, глядя на ненавистного вора. — Ну что ж, не думай, что я поддался на твои банальные упреки о моей трусости и слабости, но ты, похоже, мечтаешь присоединиться к своей помеченной возлюбленной, как хочешь, я исполню твое желание.

Эльф взмахнул рукой, невидимая сила вырвала Теренаст из ладони вора, меч взмыл в воздух и рухнул в пропасть. Дик подскочил к краю обрыва, клинок уже скрылся за вуалью тумана, окутавшего дно.

— Ты…!

— В чем дело? — глумился Данду. — С мечом ты — герой, без меча — все тот же вор, карманник. Как видишь, на мне лишь ножи, — эльф грациозно повернулся, расставив руки. — Знаешь, я всегда любил честный, кулачный бой.

Вор вскочил на ноги, попятился к выходу из пещеры, эльф медленно шел за ним, изумруды на браслете сверкали, готовившись полакомить своей силой обезоруженного человека.

— Так кто же из нас трус? — промолвил ловкач. — Видишь, какова она, жизнь, минуту назад ты угрожал мне, и я, надо признать, при виде тебя даже передернулся, а вот теперь я давлю на тебя.

— Кто знает, может через минуту все вновь переменится? — робко пошутил Дик, страх подкрадывался, был уже близко. К чему обманывать себя и верить в чудо, он во власти эльфа — неоспоримый факт.

— Время, вор, время — главная проблема жизни! — Данду остановился. — Итак… — он сжал кулаки. — Что выбираешь, кулачный бой или быстрый перелет к своей Ксеане?

— Как твой синяк?! — брезгливо бросил Дик, делая вид, что даже сейчас он побьет эльфа без особых хлопот.

Лицо Данду окаменело, улыбка мгновенно исчезла, будто её подхватил нещадный горный ветер, буянящий здесь.

— Так-так, — тихо произнес он, глядя за спину вору. Дик обернулся — в грудь, будто молния ударила.

— Леолон!

Эльф стоял у входа в темный коридор, опустив голову, два меча-близнеца слабо сияли, глядя остриями на усыпанную снегом землю. Глаза закрыты, губы еле заметно шевелятся, напевая некое заклинание. Свет на клинках пульсирует в такт высоким нотам, подхватываемым ветром.

— Пришел поквитаться за хозяйку, да? — зло прошипел Данду. Темный эльф сделал какое-то мимолетное движение и Дик отлетел в сторону. Два противника, понять которых выше возможностей рухнувшего на снег Дика, смотрели друг на друга. Вернее, смотрел лишь Данду, Леолон так и не открыл глаза.

— Я дам тебе шанс, — прошептал темный эльф, руки его опустились, и тонкая струя пламени низринулась из сжатых кулаков, огонь обрел форму, один лишь миг — и темный эльф держал два изогнутых меча, лезвия коих полностью состояли из огня. Два новых близнеца пришли в мир, дабы уровнять своих хозяев — теперь уже вечных врагов.

— Ну что? Приступим? — пламенные мечи скрестились возле колен.

— Приступим, — вздохнул Леолон.

Эльфы сшиблись, клинки запели, сталь встретилась, защищая интересы хозяев, даже ветер утих, любуясь неимоверно быстрой игрой металла, истинным мастерством — визитной карточкой всех племен и видов эльфов. Данду шел в атаку, Леолон лишь отбивал его витиеватые выпады, чудотворным образом успевая подставить свой клинок под летящую угрозу. Все это он делал с закрытыми глазами. Дик понял сразу, зрение, как и другие плотские способности, не нужно эльфу, он давно уже вышел за рамки, слился с магией, стал почти совершенным.

Данду пригнулся, подпрыгнул, извернулся, накренился, сделал сальто назад, крутанул «мельницу», завертелся волчком, пламя на его клинках оставляло неимоверно длинные шлейфы, со стороны могло показаться, будто темный эльф в коконе из огня. Леолон бился хладнокровно, танцевал, уходя от ударов темного собрата, держал дистанцию. Небольшой овальный выступ с входом в пещеру преобразовался, стал ареной битвы двух будто бы непобедимых мастеров, ветер окутал их, а, может быть, они подчиняли стихию себе, заворожив неописуемыми пируэтами и приемами, что использовали в битве.

— Открой глаза! — взревел покрасневший Данду, отпрыгивая от Леолона, клинок эльфа-лучника только что пронесся у него над головой, показав — вовсе не он тут самый умелый и самый быстрый — мы ещё повоюем, мы ещё покажем тебе, что такое настоящее искусство боя.

— Открой глаза, я тебе сказал! Хватит издеваться, дерись, как подобает воину! — темного эльфа изводило, что его противник мастерски держится, опустив веки, это неуважение, это оскорбление, это… нечестно!

Леолон молчал, никаких эмоций — хочешь победить, превратись в камень. Мечи близнецы пошли в атаку, на этот раз Данду сосредоточился на защите, уход, блок, прыжок. Дик, лежа на снегу, и, прижимая ладонь к животу (треклятое заклятье!), смотрел на феерическую пляску смерти, ждал, ждал, когда же, наконец, снег впитает в себя чью-то кровь. Ждать пришлось недолго.

Леолон приклонил колено, выдвинулся вперед, пригнулся, уходя от пламенного меча, и ударил. Данду пошатнулся. Незащищенный живот украсила глубокая царапина.

— Но… — темный эльф с выпученными глазами смотрел на неё и не мог поверить. — Я же…

Данду внезапно, гонимый непередаваемой злобой, прыгнул на врага, замахиваясь сотворенными мечами, Леолон уклонился, развернулся и полоснул противника по спине. Кровавый росчерк нарушил девственно чистую белизну снега.

— Вот и все, — вздохнул Леолон, открывая глаза.

— Хозяин, — прохрипел упавший на колени Данду, мечи испарились, тонкая струйка дыма пошла к серому небу, пустые руки сжались, эфесов не было. — Хозяин, зачем ты так поступил со мной? Я же хотел… — темный эльф грохнулся на живот и медленно пополз к порталу, оставляя за собой кровавый след и надежду, надежду на то, что заключенный смилуется над ним, даст ещё один шанс. Наивный. — Я… обрету силу… — глаза закатились, силы уходили. — Я… сольюсь с тобой, мой господин, я… непобедим… я…

Браслет соскользнул с руки умирающего эльфа, до портала оставалось два шага. Ловкач остановился.

— Мы будем… вместе… мы придем в этот мир, и он сгорит, преклоняясь перед нами, мы… — фраза так и осталась недоконченной, кровь все растекалась и растекалась, уходя из мертвого, будто крысы с корабля.

Дик не мог дышать, не мог думать, не мог пошевелиться. Никогда ещё ему не приходилось видеть столь жалкую и столь мерзкую смерть, хотя, надо признать, лицезрел он их не мало. Леолон приблизился, запихивал свои мечи в ножны. Эльф подал руку, и вор, нехотя, вцепился в нее. Он встал, все ещё таращась на холодный труп своего врага, может быть, ему показалось, но в голове будто бы прозвучало: «Мы ещё встретимся!».

— Как ты? — заботливо поинтересовался эльф.

— А ты как раз вовремя, — только и смог выдавить из себя усталый Дик. — Он мертв? Все? Конец?

— Как видишь, он несколько отличается от ожидаемого, но, тем не менее, я доволен! — молвил кто-то третий.

Друзья опешили, возле трупа Данду стоял Уильям, серый плащ подлетал, гонимый бураном, посох покачивался. Волшебник улыбался.

— Его подвела злоба, жажда мести и гордыня, — внезапно появившийся колдун присел на корточки возле убитого, мотая головой. — Ты молодец, Дик, сумел таки обвести вокруг пальца того, кто смог обвести вокруг пальца меня, — чародей коснулся браслета, аккуратно поднял его и положил в сумку. — Действительно вор. Настоящий вор, коронованный самой судьбою.

— Ради твоей проклятой игрушки, погибли люди! — Дик выскочил вперед, сжимая кулаки. — Как ты мог?!

— Не ради моей игрушки, Дик, — волшебник посуровел, выпрямляясь. — Никак не ради нее, ради журчания ручья, вор, ради смеха детей, ради солнца, ради синих облаков, и пения птиц, ради…

— Достаточно, — потупился Дик. — Скажи просто — ты, прямо как в книжке, ворюга, спас мир, и все тут.

Маг улыбнулся. Точно такая же улыбка сверкала на нем, при первой их встрече, которая была, будто бы год назад, хотя прошла то примерно неделя.

— Размечтался! — гордо произнес Уильям. — Ну, во-первых, убил то Данду Леолон, во-вторых, ты лишь отсрочил его спасение, ибо герои, готовые и способные совершить столь великий поступок рождаются лишь тогда, когда мир действительно стоит на грани, а пока… так… маленькая победа в большой войне.

— Кто же такой этот самый заключенный, если даже браслет его способен… — Дик осекся, — создавать големов? Ответь мне, маг, ты так долго молчал, говорил загадками, увиливал, хотя бы сейчас, прошу, ответь.

— Уверяю тебя, ты будешь жалеть, если узнаешь. Твое мировоззрение только-только изменилось, стало иным, более… мудрым. Узнай ты, кто такой заключенный, ты вновь погрузился бы в океан домыслов, новые идеи родились бы у тебя в голове, потом — мания, затем — восхищение. Понимаешь ли, он настолько силен, что даже само упоминание о нем способно перевоплотить человека, сделать его рабом злой силы. Данду любил познавать мир, любил читать, он случайно наткнулся на легенду о заключенном в библиотеке своего господина и… умер, — вздохнул Уильям. — Я прошу тебя, даже умоляю, не забивай себе голову этим мраком, ибо я не хочу, чтобы ты в этой войне перешел на сторону врага.

— Не буду, — сказал Дик. — Мне плевать на высшие силы, я и существование богов то ставлю под сомнения. Просто хочется знать, за что я сражался, за что… умерла Ксеана.

— Я понимаю, вокруг меня роятся вопросы, и, может быть, вы до сих пор мне не доверяете, но… ты и твоя подруга, вы сражались за правое дело, сражались… и победили, не смотря ни на что, даже смерть не может омрачить эту победу, — гордо заявил маг, делая шаг к порталу. — А теперь нам пора, не лучшее мы место выбрали для душевных разговоров. За мной! И ничего не бойтесь, ибо самое страшное уже позади.

Чародей подошел к воронке, прошептал что-то, взмахнул рукой, сдвинул брови, будто сопротивляясь чему-то, однако быстро расслабился. Фигура в серой мантии неспешно шагнула в водоворот магической энергии, секунда — мага не стало. Леолон, похоже, не боялся, мириады лет он ходил по лезвию клинка, каждый день рисковал, этот миг был для него вполне типичным. Представитель лесного народа непоколебимо и уверенно нырнул в созданный магией лаз, Дик остался один.

Вор нервничал, не смотря на то, что все, в принципе, кончено, однако что-то было не так. Может быть, портал смущал его? Может быть, энергия этого места давила на психику, нагоняя лишний страх? Впрочем, ладно.

Дик вздохнул, приблизился к порталу (в конце концов, опыт подобных перемещений у него уже был), закрыл глаза и сделал шаг. Древняя, загадочная, пугающая и громадная пещера останется теперь лишь в памяти, и воспоминания эти никогда не уйдут из души.

***

Неописуемое чувство, непередаваемые ощущения. Он летел, плыл, шагал, бежал, полз — нет. Хватит сравнивать, все равно ничего не получится, это неповторимо и великолепно. Тот далекий портал в Перепутье призраков был совсем иным, здесь Дик испытал нечто новое, нечто такое, что действительно могла создать лишь запредельная магия, а, может быть, и кто-то ещё.

Вначале была лишь тьма, холодная и какая-то мокрая, свист ветра, приглаженные потоком волосы и закрытые глаза, очень, похоже, на полет, а затем…

Затем у него было видение, мимолетное, затуманенное, короткое, однако оно о многом ему сказало, или, по крайней мере, намекнуло. Кто-то будто показал ему, что находится там, высоко-высоко, глубоко-глубоко, где-то за пределами мира.

Морской берег, пустынный, уходящий далеко за горизонт. Волны набегали на песок, и тут же отступали, будто колоссальное войско никак не могло взять укрепленную крепость. Тишина, лишь шум прибоя. Солнца нет, небо затянули тучи, где-то вдалеке гремит гром, приближается гроза. Она неминуемо надвигается, белая пена и ветер, растущие волны и взволнованные чайки.

Почти возле самой воды лежит вырванное с корнем дерево. Вода подтачивает его низ, кору усыпал мох, листьев давно уже нет, оно… убито.

Ксеана, облаченная в белый сарафан, сидела и смотрела на воду. Её босые ноги взрыли песок, взгляд прикован к водной глади, будто она ждет кого-то, ждет и надеется. Дик попытался крикнуть, позвать её, сказать ей слова, которые так и не сорвались с его губ, пока она была жива — никакого эффекта. Однако женщина сама повернула голову, её глаза как бы нашли вора, прошили все неумело выставленные границы. Их взгляды встретились, в душу Дика полилось что-то теплое, живое, согревающее. Женщина улыбнулась, только сейчас вор заметил, что шрама нет. Улыбка была счастливой, довольной, она нашла того, кого искала, кого ждала.

— Я… — прошептал Дик.

— Знаю, — улыбнулась Ксеана. — Здесь так хорошо, я даже рада, что… оказалась тут, но ты не должен грустить из-за этого, не должен страдать, ибо мы всегда будем вместе, придет время и, может быть, моя рука коснется твоей, а сейчас иди, потому что ты нужен нашему миру, ты теперь, подобно Уильяму, его хранитель.

— Прости, что я не смог спасти тебя, я хотел… — вор не мог говорить, слезы поползли по щекам. — Я виноват…

— Такова наша судьба, мой милый, война немыслима без жертв, а, тем более, война со злом, могущественным злом, которому нет предела, — сказала Ксеана. — Я буду ждать тебя, а сейчас, прошу, иди.

Видение внезапно кончилось, морской берег испарился, и Дик почувствовал, как его спина ударяется о камень.

***

Рассвет. Как прекрасен он, как уникален. Солнечные лучи пробились сквозь плотный занавес усыпавших ветки молодых листьев, родился новый день. Запели птицы, распустились цветы, природа быстро отозвалась на ласковое прикосновение чарующего тепла. Весна. Совсем недавно, она лишь подавала признаки жизни, заставив многочисленные снежные сугробы растаять, сейчас же властвовала, упиваясь своим величием. Зима, казалось, никогда и не существовала, она — просто сон, жуткий кошмар, отогнанный приходом утра.

— Ааа! — Дик выплюнул сухую, почти прокусанную веточку. Нога Леолона находилась у него на груди, руки эльфа вцепились в запястье друга, лучник напрягся и резко дернул, что-то хрустнуло под гномьими доспехами.

— Нет, ну это надо же а?! — в сердцах выпалил Дик, потирая плечо. — Столько пройти, столько пережить, а затем, как полный кретин, приземлиться на камни и вывихнуть руку?!

— Все будет хорошо, — эльф убрал ногу с груди вора. — Как видишь, порой даже дружественная магия приносит вред, а то, что портал выкинул нас на валуны, так скажи спасибо, что вообще выкинул, — улыбнулся Леолон. Дик заметил, что-то внутри лучника поменялось, он изменился, стал весел и общителен.

— Вот поэтому я даже в воровской практике не применял колдовство. Пока мои конкуренты, не напрягаясь, шептали во тьме заклинания, отпирающие любой замок, я ковырялся с отмычками, ссылаясь на «старые методы». Не для меня магия, что ни говори, впрочем… — Дик осекся, глубоко вздохнул.

Они сидели на массивных валунах, усыпавших небольшую полянку, вокруг них лес — созданный природой лабиринт, где за каждым поворотом может прятаться враг, Уильям куда-то ушел, сказав, что скоро вернется. Прошло почти два часа, с тех пор, как они втроем выпрыгнули из портала и очутились здесь. Тишина. Лишь шуршат где-то на земле насекомые. Дует легкий ветерок, приятно играя волосами.

— Прошу простить меня за опоздание! — послышалось откуда-то из чащи. Два коня, нагруженные сумками пассивно вышли на открытую местность, маг вел их, держа за поводья. — Вот! — кивнул он на животных. — Не мог же я отпустить вас в дорогу без провианта.

Дик, держась за руку, поднялся и приблизился к волшебнику. Леолон последовал за ним, дивясь, откуда в безлюдных горах кони.

— Держи, — сказал чародей, протягивая Дику меч.

— Теренаст! — улыбнулся вор, тут же выхватывая заветный клинок из ножен. — Как я боялся, что потерял тебя!

— И потерял бы, скажи спасибо за то, что я был рядом, — ухмыльнулся колдун. — Тебе следует бережнее относиться к подобным вещам.

Маг открыл седельную сумку одного из коней. Солнечные лучи забегали на золотых монетах и алмазах. Дик опешил.

— Я обещал вам награду, я всегда исполняю обещания. Пусть тут не так много, как положено, но все же на дорогу, как говорится, хватит, — промолвил маг, закрывая сумку. Дик и Леолон сели на коней.

— Кто ты, таинственный странник и умелый колдун? — тихо спросил эльф.

— Я лишь зерно в мешке с пшеницей, положенном на весы жизни, дабы уравновесить зло с добром, — улыбнулся Уильям. — Ну, вот и все, друзья, как ни печально это, но нам пора прощаться. Я рад, что встретил вас, рад, что провел с вами незабываемые дни в моей жизни. Я верю, мы ещё встретимся, вам же хочется пожелать всего самого наилучшего. Не забывайте это приключение, оно многому вас научило. Делайте выводы и используйте полученные знания с умом. Мир жесток и коварен, выживет в нем лишь обученный.

— Прощай, Уильям, — вздохнул Дик. — Ты — истинный маг и настоящий друг.

— Удачи, чародей, ибо я чувствую, она понадобиться тебе в том нелегком пути, по которому ты решил идти, — добавил Леолон.

— Мой путь — война, мое призвание — борьба, и жизнь моя — лишь меч ещё один на поле брани, — отчужденно пролепетал маг, развернулся и неспешно побрел к лесу.

— Куда пошлет меня закат?

Куда зовет меня судьба?

Туда шагаю я,

Любя дорогу дальнюю свою…

— запел он старинную и очень популярную песню всех путешественников. Эльф и вор переглянулись.

— Мне казалось, что вы люди не способны по-настоящему удивить, я рад, что ошибся, — Леолон сжал поводья, наблюдая, как прячется серый плащ колдуна в ветвях зеленеющего леса.

— Загадки… — философски заметил Дик.

— Крр! Крр! — вор вздрогнул, совершенно неожиданно ему на плечо сел ворон, не простой, конечно же, памятный. Леолон вытянул руку, ладонь раскрылась. Небольшая серебряная сережка лежала в ней, Фоу перепрыгнул со стального плеча к эльфу, схватил украшение убитой хозяйки и взмыл в воздух.

— Куда это он? — поинтересовался Дик, прикладывая ладонь ко лбу и наблюдая за полетом птицы.

— Он волен выбирать, теперь у него нет хозяина, и уже никто не сможет подчинить этого разведчика себе. Он и Ксеана, как говорят у нас, — дерево и листок.

— У вас?

— Наш народ знает много басен и легенд, он многому способен научить. Знаешь, что я решил? — Леолон пригладил свои волосы.

— Отправишься искать своих? — предположил Дик.

Эльф не ответил, лишь ухмыльнулся и дернул поводья. Конь послушно зашагал к лесу.

— Леолон, тебе не нужны попутчики? — Дик последовал за ним.

— Я не иду домой, я иду искать дом, ты же помнишь, мой народ ушел из Туманных земель.

— Какая разница, дорога всегда короче, если путешественников двое. Я был у гномов, шлифовал тело, теперь хочу жить среди эльфов и шлифовать дух, — улыбнулся Дик.

— Я рад, что ты со мной. Поехали, ветер шепчет мне, нас ждет ещё не мало приключений.

— Я тоже рад, что не один иду по жизни. Ты научишь меня всему тому, что поведал Ксеане?

— Конечно, такой, как ты, должен учиться, — улыбнулся Леолон. Поляна опустела, вслушиваясь в удаляющийся стук копыт.