Pletenyov — Крендель

Сотовый кричал опостылевшей мелодией о том, что Он хочет поговорить с ней, но Мария устала от этих разговоров. С каждым новым словом этих бессмысленных выяснений отношений она теряла часть себя. Ей больше не хотелось слышать его голос, его обещания. Единственное верное решение сейчас: бросить телефон в приоткрытое окно мчащегося на полной скорости поезда. Покончить с той жизнью раз и навсегда.

Маша переломила хрупкий телефон пополам, выбросила его останки в окно и, слегка пошатываясь, отправилась к своему месту. Путь предстоял неблизкий.

В поезде стоял тяжелый запах. Плацкартный вагон был до краев забит людьми и багажом. Поезд держал путь в другой конец огромной страны, и пассажиры, многим из которых предстояло провести чуть не неделю в этом вагоне, основательно приготовились к такому путешествию. Маленькие столики ломились от еды и питья. Женщины, мужчины и дети переоделись в домашнее. Кто-то слушал радио, кто-то играл в карты, кто-то читал, кто-то просто спал. А Маша думала о своем и наблюдала в окно за тем, от чего поезд, а вместе с ним и она сама, трусливо убегал.

Она всё пыталась выгнать из головы все эти мысли, но они всё настырнее всплывали и всплывали в сознании. Ей вспоминался парень…ее бывший парень, которого она бросила, так ничего ему и не объяснив. Да и что она могла ему объяснить? Маша сама не знала, почему приняла это решение. В ее жизни было всё. Она могла смело положиться на него. Он был той каменной стеной, которую ищут все девушки, чтобы всю свою жизнь прятаться за нее и не бояться трудностей. Но она своими собственными руками ударила по этой стене с самой хрупкой, её, Машиной, стороны, и стена рассыпалась в пыль.

Правильно ли Маша сделала? Она не знала. Видимо, еще было рано делать какие-либо выводы. Эмоции не давали девушке спокойно задуматься над этим. Ее несло. А куда…уже и не важно.

— Милая, ты куришь? — женщина в возрасте обратилась к Марии.

— Да, — Маша не ожидала вопроса, да и разговаривать-то не слишком хотелось. Но в этой женщине что-то располагало к общению. Слегка помятое возрастом лицо, полноватая фигура, но, подвижная и улыбчивая, она была из тех, с кем хочется поделиться чем-нибудь, своими мыслями-переживаниями или вот хотя бы даже яблоком.

— Пойдем покурим, а то одной скучно.

— Пойдемте.

— Не нужно ко мне на Вы. Меня Лена зовут.

— Маша.

— Приятно.

Поезд остановился на одной из крупных станций. По перрону сновали будущие и уже отъездившие свое пассажиры. Торговцы навязчиво предлагали свой товар. И уже можно было начинать злиться на эту суету и толкотню, но с погодой повезло. Было прохладно, по-весеннему прохладно. Солнце оранжевым диском уползало за здание обшарпанного вокзала. А еще рядом стояла интересная женщина:

— Скажи-ка мне, Маша, куда едешь?

— Вообще в N-ск, но пока не знаю. В принципе мне всё равно, — Маша попыталась выпустить колечко дыма, но у нее ничего из этого не вышло.

— Ну-ка давай научу, — Лена начала показывать своей молодой попутчице, как пускать колечки, при этом беззаботно смеясь и размахивая руками.

Поезд шикнул о том, что пора трогаться в путь, и проводницы загнали пассажиров в вагон. А женщины решили устроиться на Машином месте.

— Маш, а хочешь, я тебя сказку расскажу? — Лена грела руки о горячую кружку с чаем.

— Конечно, хочу, а еще поцелуй на ночь не помешал бы, — девушка улыбалась.

— Жил-был зайка, розовый зайка. И был у него домик. Приятный такой домик, уютный. Со всеми удобствами. Жить бы этому зайке в этом домике, не тужить, но он был розовым. Ну, то есть, зайка не из обычных. Не хотелось ему жить в домике этом так, чтобы не тужить. Вот захотелось ему потужить немного, да так, что аж туши свет…в домике этом туши свет и отправляйся за приключениями.

— А какие приключения, — Мария решила перехватить инициативу и взялась развивать сказку в своем ключе, — без мудрого наставника? Черный ворон, давний друг зайки, решил составить ему компанию. Зайка прыг-скок, а ворон — взмах-взмах, — женщины задорно рассмеялись над этим «взмах-взмах», — крыльями своими широкими.

— И думают искатели: а где бы им этих самых приключений найти? У волка их искать — страшно, у лисы — тоже страшно, думали-думали и надумали: лучше не думать, а идти дальше и быстрее, потому что чем дальше от дома, тем приключения приключенистее. Прыгают они, значит, летят к приключениям своим, — Лена прихлебнула чаю, — а на пути им повстречался уж. И говорит им уж: «Куда прыгаете-летите?». «Да вот, приключения ищем. Где они прячутся, не знаешь?» «Как не знать — знаю, вон там за деревом камни лежат. Так вот если их перетаскать во-он за тот пенек, то будет Вам приключение». Зайка подумал-подумал и решил: а чего бы и не попробовать? Вроде и не сложное приключение, надо ведь с чего-то начинать.… В общем, таскали они с вороном камни эти: ворон поменьше, зайка побольше. А уж следил за ними, да приговаривал: «Ну что, как приключение? Нравится? Могу еще подкинуть». «Нет,— отвечал ему запыхавшийся зайка, — неинтересные у тебя приключения. Пойдем-ка лучше, ворон, другие приключения искать». «Пойдем», — каркнул ворон в ответ.

— Шли они долго-долго. Лес пугал их криками таинственных зверей, неожиданными шорохами. Но они были вдвоем и делили пополам все эти страхи. Да и какие приключения без страхов и сомнений…— Маша вздохнула, — Шли они, значит, боялись и сомневались. Вроде бы и поприключениться охота, да и домой к плюшкам-чаю тоже хочется. И вообще: приключения эти долбаные никак не ищутся. Может, и не нужны они… — Маша оторвала взгляд от окна,— Чего-то застряла я, не идет сказка у нас никак.

— Ну вот значит, она и кончилась, — Лена улыбнулась.

— Хорошо, а мораль-то какая?

— А мораль, Маша, такая: скоро Казань будет, стоим 23 минуты. Ты слазишь с вещами, берешь билет назад и возвращаешься, пока не испортила всё к чертям собачьим.