Красотка выходит замуж (7,8)

Предыдущая часть: https://avtor.net/page.php?id=85737

..............................................................................................................................

7.

Дальнейшие события развивались стремительно. Не буду ходить вокруг да около, скажу так: произошло то, что и должно было случиться между мужчиной и женщиной, наделёнными столь яркими темпераментами. Их с головой захлестнула всеобъемлющая и всепоглощающая страсть, не ведающая насыщения. Однако на первых порах любовники старались сохранять всё, происходящее между ними в тайне. Но, как известно, всё тайное, рано или поздно, становится явным. Так произошло и в нашей истории. Миссис Байяр отправилась в Чарльзтаун, дабы забрать у фармацевта порошки, прописанные врачом. И, как водится в классике жанра, именно в тот день возвратилась раньше положенного. А дальше она узнала сразу и обо всём в самом недвусмысленном виде. Далее последовала бурная сцена супружеской ревности, граничащая в случае миссис Байяр, с истерическим припадком. Заметим, что во время всего этого, пока справедливый гнев оскорблённой жены был целиком сосредоточен на изменнике муже, Красотка сочла лучшим для себя незаметно выскользнуть из дома любовника и воротиться к себе. Энн думала, что с этим их свиданиям с Байяром пришёл конец и, что греха таить, — сильно затосковала по этому поводу. Когда через несколько дней, во время прогулки заглянув на их условленное место встречи, обнаружила там ожидающего Байяра. Костёр страсти не погас, а напротив, словно получив порцию масла, вспыхнув, запылал с ещё большей силой.

                 Сознание греховности добавило их связи

                 Совсем уже немыслимой звериной остроты,

                 Всё возрастающей. Но им того казалось мало,

                 Они переступили все границы и черты.

Хорошо сказано, не так ли?

Любовники цинично решили: раз уж они разоблачены, то и таиться больше не имеет никакого смысла! В какой-то момент их бесстыдство дошло до того, что, поддавшись внезапному чувственному порыву, они (бывало средь бела дня!) дели ложе прямо в супружеской спальне в доме Байяра, нисколько не смущаясь присутствия в нём миссис Байяр!.. А она сидела в кресле на террасе, закутавшись пледом и устремив взоры в даль. Слёзы текли по её бледным щекам. Бедняжка покорно ждала, пока наверху эти животные удовлетворят свою похоть. Она терпла и    сносила все выходки своего мужа, ни разу не смея пожаловаться своему отцу и, тем более потребовать расторжения брака. Так было и в этот раз.

Тут следует отметить, что поведение миссис Байяр, которое вам, видимо, кажется необъяснимым, имело под собой несколько причин. Она слепо, покорно, беззаветно любили мужа. Собственно в нём был сосредоточен весь смысл её существования. Свой брак миссис Байяр считала Господним даром, не больше и не меньше. Да, касательно этого брака. Назвав его мезольянсом, мы будем не слишком далеки от истины. И дело здесь не только в разнице социального положения супругов. А в том, что не обладая от природы привлекательной внешностью, мисс Джудит-Мария была с высокой степенью вероятности обречена на участь старой девы и одиночество. Ей было уже двадцать пять, но желающих повести её под венец не наблюдалось. И тут в Кингстоне появился Ричард Байяр. Он ворвался в местное общество, словно свежий утренний бриз. Очаровал всех дам, как замужних, так и девиц на выданье, подружился с мужчинами. Его манеры, образованность в сочетании с дерзкой самоуверенностью били без промаха. И конечно же на одном из вечеров в доме губернатора Ямайки Джудит-Мария встретилась с ним. И… влюбилась до беспамятства. А когда Байяр попросил её руки, девица чуть не сошла с ума от счастья. В тоже время её отец, сэр Николас Лоудс (к которому,    прежде всего, была обращена вышеуказанная просьба) не разделял восторга своей дочери.

Будучи человеком, умудрённым богатым жизненным опытом, сэр Николас быстро распознал истинные сущность и намерения Байяра. В целом его отношение к нему было таким же, как у господина О’Рейли, за тем исключением, что губернатор Ямайки обладал гораздо большими сведениями о новоиспечённом женихе. Эта информация делала Байяра ещё менее лицеприятным. Не такого мужа сэр Николас желал для своей дочери. Но, как уже отмечалось выше, Джудит-Мария была его единственное дитя, дарованное уже на склоне лет. А потому он потакал всем её прихотям (хотя таковых, даже в детстве, было немного, поскольку Джудит-Мария обладала не капризным характером). Сопротивление старика-отца было недолгим. Он дал своё родительское благословение.

Да, для Байяра это был типичный брак по расчёту. Хотя сэр Николас не обладал высоким дворянским титулом (Его Величество король Георг I посвятил его только в рыцари), он являлся губернатором Ямайки, куда, после падения Тортуги и разгрома Нью-Провиденса Вудсом Роджерсом, карибские пираты перенесли своё гнездо. В Кингстоне и Порт-Рояле процветал обширные, выражаясь современным языком, чёрные рынки награбленного добра. Его перепродажа была одним из основных занятий Байяра. И не только его, вся колониальная администрация Ямайки, не исключая самого губернатора, имела с этого немалую мзду и состояла в сношениях с разбойниками. Так что родство с сэром Николасом обеспечивало Байяру необходимые связи, преимущества и протекцию. К своей жене он не испытывал ровно никаких чувств. А встреча с Энн заполнила эту пустоту раздражением, которая быстро переросла сначала в отвращение, затем в озлобленность, и в конечном итоге, в глухую ненависть.

А для девицы Джудит-Марии смысл жизни заключался в праве звать этого человека своим мужем. И она терпела… Только даже у самого святого терпения существует предел. В очередной раз, спустившись вниз после своего «свидания», Энн и Байяр застали миссис Джудит-Марию в зале. И тут она, проявив доселе невиданное проворство, вскочила, схватила со стола бронзовый подсвечник и одним прыжком оказалась напротив Красотки, замахиваясь и целясь ей в лицо. Энн вскрикнула и отскочила, Байяр успел перехватить руку жены, державшую подсвечник, вырвал его, с грохотом швырнул на пол и оттолкнул Джудит-Марию. Потеряв равновесие, она упала. В следующий миг, обратив на Байяра (Красотка скрылась за его спиной) взор, в котором читались одновременно ненависть, отчаяние и    мольба, с некрасивым лицом, искажённым гримасой боли, она забилась в истерических рыданиях. С ней случился припадок. К вечеру Джудит-Марии стало совсем дурно, так что пришлось вызвать врача. После кровопускания ей стало лучше. Но от пережитых потрясений она слегла в постель. Больная то приходила в себя, то впадала в беспамятство…

Сложно сказать к чему при таких обстоятельствах всё это привело, если бы не одно ключевое событие. Спустя две недели после предыдущей сцены Байяр по своим каналам одним из первых получил важнейшие вести из Кингстона. Губернатор Ямайки, тесть Байяра по обвинению в казнокрадстве и взяточничестве был с позором смещён со своего поста и до особого распоряжения Его Королевского Величества помещён под домашний арест в своём особняке. Старик от отчаяние находился при смерти… Этим известием участь Джудит-Марии была решена. В тёмной бездне души её супруга созрела чудовищная мысль.

* * * * *

Но помимо несчастной миссис Байяр ещё один человек имел не меньше причин горевать. Это господин О’Рейли. От внимания опытного адвоката не ускользнула перестрелка многозначительными взглядами, начавшаяся между Энн и Байяром с первой встречи. Сэр Джеймс заранее предвидел последствия. Поэтому они не стали для него ударом, подобным тому, когда два года назад его дочь привела знакомиться с ним какого-то паренька с внешностью оборванцы, заявив, что это её законный супруг перед Богом и людьми. Тогда господин Джеймс дал волю гневу (ещё свежа была в памяти история с гувернанткой), прогнал Энн, наказав не возвращаться, пока не одумается. Очень скоро (да почти сразу) он пожалел об этом, но Красотки к тому времени уже и след простыл… Арест Энн, оказавшейся в пиратской шайке, подкашивал репутацию и бросал тень на честь сэра Джеймса. Но тогда для него это уже было мелочью в виду грозящей Энн смертной казни… И вот теперь его сумасшедшая дочь вновь влюбилась. Поступить с Байяром, как некогда с бывшим владельцем Джима — таковой была первая мысль господина О’Рейли… Но, то ли годы, то ли здравый рассудок взяли своё, как следует поразмыслив, сэр Джеймс стал относится к произошедшему, как истый фаталист, расценив и прошлое, и настоящее, как справедливую Господнюю кару, ниспосланную за все его прегрешения.

8.

Они лежали, переводя дыхание после бурного соития. Энн повернулась, прижалась к груди Байяра, ища его губы. Однако он отвернулся от её поцелуя.

— Что-нибудь не так, Ричард?

Байяр обернулся к ней. Его глаза были холодными и пронзительными, как сталь.

— Так больше не может продолжаться.

— О чём ты? — Энн была в недоумении.

— Нужно разрубить этот узел.

Байяр высвободился из её объятий, встал, подошёл к туалетному столику, выдвинул ящик и, пошарив в нём, достал нечто. Вернувшись в постель, он протянул взятый предмет Красотке. Им оказался маленький флакон тёмного стекла, плотно закрытый пробкой. Внутри была какая-то жидкость.

— Что это? — спросила Энн, повертев флакон в руке.

— Завтра утром приедет врач, помимо прочего он приготовит лекарства для моей жены. Когда он закончит, ты добавишь в питьё несколько капель этой жидкости.

— Зачем?!

— Ты добавишь это в питьё, сама отнесёшь моей жене и проследишь, чтобы она его приняла.

Байяр сказал это тихим голосом, напоминавшим змеиное шипение. В нём одновременно слышались угроза и непререкаемое повеление.

— Это яд! Я не стану этого делать, я не могу!.. — воскликнула Красотка, порываясь вскочить с кровати. Однако Байяр грубо удержал её.

— Пусти меня, — в интонации Энн чувствовались те же нотки, что и у любовника перед этим.

Некоторое время они молча глядели друг другу в глаза. Это напоминало немую борьбу. Тут Байяр насмешливо презрительно сказал:

— Что такое? Неужто пиратка Энн Бонни, повелительница морей, испугалась замараться кровью? Не думал, что ты настолько мягкосердечна. А вот моя супруга, не колеблясь ни мгновения, размозжила бы тебе голову.

— Сделай это сам, муженёк, она твоя жена. А меня не впутывай!

Да, Байяр едва ли не впервые в жизни встретил столь решительное сопротивление со стороны женщины. К Энн требовался иной подход, с наскока её не подчинить своей воле.

— А ты не забыла, Энни, что за тобой должок? Ведь это я спас твою жизнь.

— Разве я ещё не сполна тебя отблагодарила, — съязвила Красотка.

— Нет, Энн. Пришло время платить по счетам. Жизнь за жизнь. Теперь ты спаси мою.

— Тебе ничего не угрожает, — фыркнула Красотка.

— Ошибаешься. Мне угрожает печальная участь, при которой я не смогу назвать любимую женщину своей.

— Куда уж более — своей…

— Мне этого мало, Энн. Освободи меня от уз постылого брака. И стань моей женой!

— Ты серьёзно? — в этом вопросе смешались ирония и удивление от неожиданной возможности получить желаемое.

— Да, будь моей женой.

— И для этого нужно совершить убийство?! Просто разведись с ней!

— Не в этом дело, Энн.

— И почему я должна это сделать? В Чарльзтауне полно тех, кто за полгроша выполнит любую грязную работу, — продолжала отбиваться Красотка.

Но в её словах уже было меньше упорства, и Байяр это почувствовал.

— Послушай, Энн. Мне нужно знать, что я могу абсолютно доверять тебе. Помниться, ты не терпишь лицемерия, как сама говорила. С тобой я честен, не допуская ни тени лукавства или притворства. И прошу в ответ того же, Энн. Но не слов, слова — это ничтожный мусор, лишь деяния и поступки имеют вес и значение. Клятвы, скреплённые кровью. Не предлагая любви до гроба, богатства, положения в обществе и прочей чепухи, прошу — возьми мою жизнь. Лишь тогда ты станешь всецело моей.

— Ладно, пусть будет так, — пролепетала Красотка, заворожённая сказанным и горящими глазами Байяра.

Право подвести итог всего вышеизложенного передам мастеру изящной словесности:

                 О да, тьма человеческих страстей, как бездна моря,

                 На дне души что кроется, попробуй, разгадай,

                 Нельзя прочесть скрижали те и самом ясном взоре,

                 Как никогда живущему не зреть ни ад, ни рай.

После этого любовники продолжили прежнее занятие с ещё большим пылом, похожим на борьбу.

* * * * *

Врач прибыл, как всегда, в девять часов утра. Осмотрел больную, измерил температуру и пульс. Затем достав из своего чемоданчика пузырьки с разными порошками, попросив принести холодной и горячей воды, принялся для приготовления лекарств. Ему помогали две горничные, ухаживающие за миссис Байяр. Сам же добропорядочный супруг также присутствовал. Красотка пока не показывалась. Доктор, закончив приготовление питья, на листе бумаги записал через какое время и в каком количестве его принимать, раскланялся с Байяром и удалился. Сразу после этого горничные были отправлены на ручей с приказом выстирать постельное бельё госпожи (его меняли каждое утро). В дом осались Байяр, Энн и несчастная Джудит-Мария. Кухарка, не покидавшая пределов кухни, и дворовые слуги были не в счёт.

И вот настал решающий момент. По безмолвному взгляду Байяра Энн толкнула дверь в комнату, где находилась Джудит-Мария, и вошла. За спиной в коридоре она услышала удаляющиеся шаги Байяра. На столе стояла оставленная доктором склянка с лекарственным питьём, фарфоровая чашка. Налив питья в чашку, Энн достала из-за корсажа флакон тёмного стекла, откупорила его и отмерила несколько капель в лекарство. При этом руки Красотки тряслись, она пыталась унять дрожь и быстро бьющееся сердце. Взяв чашку в левую руку, Энн подошла к больной и присела на край кровати. Некоторое время она смотрела на Джудит-Марию. Та пребывала в состоянии полузабытья, поэтому не могла узнать Красотку. Глаза больной были полуприкрыты, дыхание ровное, она, вроде бы, спала.

А что же сама Энн думала в эти мгновения? Байяр толкал её на убийство. Как ни странно, но лишать жизни кого-либо Красотке ещё не приходилось. За всё время пребывания в шайке Рэкхема в абордажных схватках (хотя «схватки» это громко сказано, поскольку сам капитан стремился всегда избегать кровопролития) она, если и палила из пистолета, то исключительно в воздух или поверх голов — исключительно для устрашения, если и размахивала саблей, то никого не задевая, или нанося лишь лёгкие царапины. Теперь же всё было по иному, и смерть будет настоящей. Энн колебалась, она вновь лихорадочно взвешивала все «за» и «против». Почему она подчинилась Байяру? Потому что любит его? Да, любит. С ним она испытала нечто новое, неведомое прежде и не хотела того завершать. Байяр идеально подходил её телу и душе. Он предложил стать его женой… Отец говорил… Отец! Каково ему будет?! Но о произошедшем никто никогда не узнает, всё будет выглядеть естественно… Говорил, что Байяру нельзя доверять. А она отдалась ему целиком. А что, если он решит поступить с ней также, как с этой бедолагой? Ну уж нет! Этого Энн не позволит. Она умеет за себя постоять!.. Не позволит? Но как тогда объяснить всё происходящее?!.. Байяр полностью овладел её волей, подчинив себе. И насколько поразительной, неведомой прежде была покорность, с которой она это приняла. Хотя ещё совсем недавно взвилась бы, как    необъезженна кобылица, вспыхнула, как порох, будь, кто-то посмел попытаться взять над ней верх, посягнуть на    личную свободу... В чём причина? Или же она сама в глубине души неосознанно стремилась встретить того, кто сумел бы обуздать её своенравную натуру, укротить всякое сопротивление, утверждая своё непререкаемое верховенство. Да, именно так, что раньше казалось абсолютно неприемлемым и противным её существу, являлось таковым ввиду отсутствия желаемого. По воле судьбы попадавшиеся на пути Энн мужчины были по природе своей отлиты из свечного воска. Терять время на таких — позор! Теперь же ей, наконец, встретился тот, чей дух выкован из стали. Его власть она была готова признать… Уж куда-куда, а вновь замуж Красотка не стремилась. Однако в Байяре она разглядела тот ею самой нарисованный идеал, которым (ошибочно!) показался ей сперва Джек, затем Рэкхем… С Байяром ошибки не было, не могло быть! Брунгильда нашла своего Зигфрида. А значит нужно действовать, устранить препятствие на своём пути… Правой рукой Энн приподняла голову Джудит-Марии, одновременно поднося чашку к её губам, и шепнула:

— Пей.

Больная покорно сделала несколько глотков, закашлялась и бессильно откинулась на подушки…

* * * * *

Вечером Джудит-Марии Байяр, урождённой Лоудс, не стало. Причиной смерти, как заключил врач, стало апоплексический удар…

* * * * *

3 декабря 1722 года в Чарльзтауне, в церкви Святого Андрея состоялась церемония бракосочетания господина Ричарда Байяра и мисс Энн Мэри О’Рейли. К алтарю невесту вёл отец. Да, как уже отмечалось, сэр Джеймс смирился со случившимся. Но в одном он ошибся: предполагая, что закрутившаяся интрижка в скором времени наскучит одному из её участников. И сэр Джеймс не был готов к тому, что в один прекрасный день Байяр явится просить руки его дочери. Первый порыв — выставить за дверь, но взглянув на Энн, широко распахнутые глазищи которой были полны мольбы, господин О’Рейли остыл и вернул самообладание. В конце концов, это лучший из всех возможных вариантов. Как говорится, из двух зол… И, может, Энн с тем остепениться. Так что сэр Джеймс не стал препятствовать новому браку Красотки… Только вот мысль о слишком скоропостижной кончине миссис Байяр не давала ему покоя. Но сэр Джеймс гнал её от себя…

Увы, нам не дано знать грядущее. Тем не менее, что-то подсказывает мне — новоиспечённая миссис Байяр, как и её супруг не сумеют полностью удоволится исключительно тихой жизнью провинциальных землевладельцев, и на этом их приключения не завершатся. Что ж, поживём-увидим. Ну а пока: